Вновь очутившись на свободе, Киан почувствовал себя гораздо увереннее и лучше. Дул горячий ветер, зеленела трава, пели птицы. Солнечные блики казались золотыми монетами, рассыпанными по земле руками богов.
Глядя на задернутый занавесками паланкин невесты, он думал о том, что принцесса наверняка умеет читать и писать, и, быть может, они сойдутся хотя бы на этой почве.
Дома их встретила Сарнай, и ожидал настоящий пир. А потом Киан увидел по всем правилам приготовленное старухой брачное ложе.
Это была старинная кровать розового дерева, с шестью резными ножками и опорами. «Крыша» и пролеты между опорами были задрапированы голубым, «небесным» шелком, украшенным символами плодородия и долголетия. Подушки затянуты в гладкий атлас, покрывало вышито хризантемами. Посреди постели Сарнай положила белый шелковый платок, на котором должно было отпечататься доказательство девственности новобрачной.
Закрытое со всех сторон брачное ложе показалось Киану клеткой. Судьба вынуждала его нарушить клятву, и ему чудилось, будто в эту ночь не Сугар, а он должен потерять невинность.
В конце пира отец сказал:
— Первое время ты можешь и даже должен проводить с молодой женой как можно больше времени. Если она понесет в первый же год, это будет большой удачей. А если родится сын, это станет пределом моих мечтаний.
Сугар сидела на постели в той же позе, что и в беседке во время их первой встречи.
Высокая прическа подчеркивала длину ее шеи. Сквозь ночное одеяние просвечивала белая грудь с розовыми лепестками сосков, руки казались фарфоровыми, а ступни прятались в глубине расшитых жемчугом башмачков. Сугар была чистокровной маньчжуркой, и ей тоже не бинтовали ноги.
Киан решил, что прежде чем приступить супружеским обязанностям, он должен переброситься с женой хотя бы парой фраз:
— Тебе понравилось путешествие?
Ее ресницы дрогнули.
— Да, господин. Я не ожидала, что мир так велик и разнообразен.
— Неужели ты никогда не покидала Запретного города?
Сугар покачала головой, и Киану пришли в голову мысль попросить у отца позволение пожить в Кантоне. Ему не хотелось проводить время под бдительным оком Сарнай, которая наверняка пожелает участвовать в жизни новобрачных.
— Если нам удастся вырваться в город, я покажу тебе и пагоды, и рынок, и Жемчужную реку, и море. Ты умеешь ездить верхом?
— Немного. Я ездила шагом по дорожкам парка.
Киан подумал о том, что вся ее жизнь была цепью условностей, ритуалов и запретов, и задал себе вопрос: сумеет ли он освободить Сугар от внутренних оков?
