Сдав дежурство, Паоло облачился в скафандр и вышел со станции в густо-лиловые вечные сумерки Терры. Дул довольно сильный ветер, но это был еще местный ветер. За двое суток воздух от "Факела" сюда не доберется. И все-таки словно чуть-прозрачнее стал лиловый аммиачный воздух.
За стенами станции бушевал ураган. Истерзанные полосы бурых туч, словно сошедших с японской гравюры, проносились по небу, в них чудилась сила и необычность.
Кончилась третья неделя работы "Факела". Индикаторы показывали семь десятых процента азота и следы кислорода. В основном атмосфера еще была аммиачной, но повсюду кипела и бурлила, растревоженная вторжением людей.
Паоло собирался в гости. Червлено Плато только что вызвали со станции Глубокий Хребет и пригласили к себе всех свободных. Свободным оказался один Паоло. Нильсен спал, и будить его было делом безнадежным, а братья Гварамадзе лететь не могли: один дежурил, другой заступал на дежурство через час.
Паоло жил на будущем побережье среди не построенных пока санаториев, а станция Глубокий Хребет располагалась на дне будущего моря у подножия будущего архипелага. Сейчас архипелаг представлял собой горную цепь. У Терры все было в будущем. Оказавшись на станции, Паоло потянул носом воздух и сказал встречавшему его Семену Данько:
— Странно у вас пахнет. Как в скафандре… — потом, догадавшись, хлопнул себя по лбу и воскликнул: — Голова! У вас же ничем не пахнет, а я привык к аммиаку!
— Смотри, доиграетесь, — предупредил Данько. — Начнутся катаклизмы, а у вас герметичности нет.
— Не начнутся, — уверенно пообещал Паоло, — а в случае чего мы в Диск перейдем.
— Как знаете. Я бы рисковать не стал. А теперь — о деле. Натягивай, друже, скафандр — и пошли. Патрик ждет.
Глубокий Хребет поднимался в небо почти отвесной стеной, и у его подножия, где прилепилась станция, было относительно тихо. Одни косматые обрывки облаков, разбивавшиеся о вершины, давали представление о том, что делается наверху.
— Заметь, Паолино, — сказал Данько, — здесь будет одна из самых глубоких впадин океана, а названия ей до сих пор не придумали.
— Сначала сделайте океан, — отозвался Паоло.
— За нами дело не станет, — ответил Данько и изо всех сил крикнул: Патрик, куда ты запропастился?!
У Паоло зазвенело в ушах от вопля, услужливо переданного мембранами прямо в уши, поэтому голос Патрика Хемстона показался очень тихим:
— Не надо шуметь, Семен, мы не в степи.
— В степи нельзя шуметь, — смягчившись, проговорил Данько. — В степи слушать надо.
