— О, это была трагическая история! Можно сказать, роковая история, изменившая всю мою жизнь.
Девица томно вздохнула и кокетливо поправила рыжую прядь.
«Ну, сейчас начнется, — с тихой тоской подумал Дымов, — и зачем я спросил!»
— Я очень ЕГО любила! Он был такой красивый, невозможный мальчик!
Актерство из Тамиры так и лезло.
— А знаете, как мы познакомились?! Вы не поверите! Ну вот, представьте: была ночь. Я гуляла по городу, я знаете ли, люблю ночные прогулки, ветер в липах, огни на Неве… Короче, возвращаясь домой после полуночи, я свернула в тихий, совершенно безлюдный переулок. Ну, представляете, петербургский такой переулок, по которому по ночам никто не шастает, кроме привидений и всяких там неотмоленных чиновничьих душ!
«Шинель», — машинально отметил Дымов.
— А луна была в полнеба! И что-то зловещее в воздухе разлито! Ну ладно. Так вот, иду я по переулку, луна, фонари и все такое… Вдруг слышу из подворотни шаги. Они прозвучали громко и, как бы это сказать, значительно. Как судьба!
В голосе опять зазвучали литвиновские интонации.
— Смотрю я и вижу, что из подворотни выходит человек! Мужчина! Вернее сказать, юноша! Красоты необычайной!
«А как же иначе, — усмехнулся Дымов, — именно что „красоты необычайной“! Ну-ну».
— Черноволосый, кудри до плеч, сложен, как бог, и обнажен.
— В каком смысле?
— В смысле голый!
— Совсем?
— Абсолютно! Даже без ботинок! — гордо сказала Тамира.
— Что же это? — удивился Дымов.
— А вот слушайте дальше! И подходит он, значит, ко мне, ни слова не говоря, берет меня под руку, и мы идем вместе. Я молчу, как загипнотизированная, почему-то знаю, что должна молчать и ни в коем случае не оглядываться, как будто от этого зависит наша жизнь. И такое, знаете, чувство, что за нами наблюдают. Так мы дошли до моего дома. Поднялись ко мне, и только тут я почувствовала, что опасная сила за нашими спинами исчезла!
— И чего?
— Впустила незнакомца к себе, а он мне в ноги упал. Мол, я ему жизнь спасла, то-се! Оказывается, этот красивый невозможный мальчик имел одну большую и пламенную страсть — к карточной игре! Он играл в одном ну очень закрытом клубе — вам лучше не знать подробностей, — где творились странные вещи!
Тамира испуганно прикрыла ладошкой рот и округлила глаза.
— Скажите еще, на кон ставили жизни! — усмехнулся Дымов.
— Ах, не смейтесь! Как раз так все и было! В тот вечер он проигрался в пух и прах. Отдавать долг было решительно нечем. Ему сказали, что по законам клуба за это убивают. Но один из игроков оказался шутником: он предложил проигравшему раздеться донага и ровно в полночь выйти в тихий переулок. И если ночью в этом переулке ему повстречается женщина, которая не испугается и позволит проводить себя, парню простят долг. Если же такая женщина не встретится, его убьют. И вот он стоял и ждал своей участи… И, наконец, увидел меня!
