В надписях, высеченных на памятниках, часто встречается обращение к проходящим мимо с просьбой остановиться и сказать приветственное слово. Авл Геллий приводит эпитафию, которую сочинил для себя поэт Пакувий (220–132 годы до н. э.): «Юноша, хотя ты и торопишься, но этот камень просит тебя – посмотри на него и прочти потом, что написано: "Здесь лежит прах поэта Марка Пакувия"; я хотел, чтобы ты не оставался в неведении этого. Будь здоров». А вот еще диалог между прохожими и умершим: «Привет тебе, Виктор Фабиан». – «Да вознаградят вас боги, друзья, и да пребудут они милостивы к вам, странники, за то, что вы не проходите мимо Виктора Публика Фабиана, не обращая на него внимания. Идите и возвращайтесь здравыми и невредимыми. А вы, украшающие меня венками и бросающие здесь цветы, да живете долгие годы». Чудаков вроде Проперция, который желал, чтобы его похоронили в лесной глуши или среди неведомых песков, было немного. Гробницы были устроены вдоль всех дорог, шедших в разных направлениях от Рима. На Аппиевой дороге находились памятник Цецилии Метеллы, жены триумвира Красса, усыпальницы Сципионов и Метеллов, могила Аттика, гробницы императоров Септимия Севера и Галлиена. На Латинской дороге был похоронен Домициан; на Фламиниевой дороге в XVIII веке нашли высеченную в скале семейную гробницу Назонов, особенно интересную своей живописью. Между Аппиевой и Латинской дорогами было открыто несколько важнейших колумбариев. В Помпеях могильные памятники тянутся вдоль всех дорог, вливающихся в город. Дорога на Геркуланум производит впечатление правильно разбитой кладбищенской аллеи.
Могилы устраивались самым различным образом. Место, где был похоронен один человек и которое только для него и было предназначено, отмечали двумя или четырьмя каменными столбиками по углам могилы или плоской каменной плитой (в середине ее часто проделывали углубление, в которое лили жидкости; сама плита служила столом для поминальных трапез). Родовые и фамильные гробницы часто представляли собой большие сооружения с несколькими комнатами; в одной стояли урны с пеплом или саркофаги; в другой собирались в поминальные дни друзья и родственники покойного, а так как поминки включали и угощение для живых, нередко при могилах устраивались и кухни, упоминаемые во многих надписях.
Похороны бедных людей были лишены всякой парадной пышности и происходили обычно в ночное время. Умершего выносили или ближайшие родственники, или наемные носильщики. Труп клали в ящик, снабженный длинными ручками. Несколько свечей и факелов слабо освещали погребальное шествие; не было ни музыки, ни толпы, ни речей. Бедняков и рабов хоронили в колодцах, куда трупы сбрасывали «навалом». Они находились на Эсквилине, пока Меценат не развел здесь своего парка. В 70-х годах прошлого столетия было найдено около 75 таких колодцев – это глубокие шахты, стены которых выложены каменными плитами.
