Впрочем, некоторая непропорциональность этих цифр общему числу крещенных за предшествующие десятилетия японцев позволяет с определенной долей уверенности утверждать, что репрессии относительно христиан в это время все же были достаточно избирательными, а не массовыми, иначе они затронули бы десятки тысяч. Целью сёгуната было запугать, заставить повиноваться, но не уничтожить всех японских христиан физически. Отсюда – предельно жестокие формы казни, их публичность, выбор места (главные города, места наибольшей концентрации христианского населения) и т. д. В 1640 году (уже после восстания в Симабара, о котором речь пойдет несколько ниже) режим сёгуната скопировал даже европейскую систему «священной инквизиции», не только поощряя доносы и поиск тайных христиан и скрывающихся миссионеров, но и основав специальную религиозную организацию «Сюмон Аратамэ» («Врата очищения») – во многом в противовес иезуитскому ордену. Буддистские священники из этой организации должны были следить за очищением столицы страны Эдо от христианского учения (в виде его сторонников, символов, литературы и т. д.). Подобные же организации по приказу сёгуна должны были организовать и все даймё страны во владениях своих кланов (которых было до 200). Впрочем, некоторые из князей, вроде неоднократно упоминавшегося Хосокава Тадаоки, на вопросы недругов и чиновников сёгуната о том, есть ли в их владениях христиане, имели достаточно мужества и уверенности в себе, чтобы ответить: «Не знаю, знаю лишь, что все мои подданные – надежные и верные люди». Для тех, кто хотел доказать свою лояльность режиму, был придуман особый обряд фумиэ, суть которого заключалась в топтании ногами изображения Иисуса Христа. Желающих снять с себя подозрения было достаточно, и ремесленники даже поставили изготовление писанных маслом икон именно для этой процедуры буквально на поток. Нередко отрекающиеся от иноземной веры японцы должны были произнести следующую, поразительную по своей сути, клятву: «На протяжении многих лет мы были верующими христианами. И все же мы поняли, что христианская религия есть религия зла… Таким образом, мы подтверждаем это заявление в письменном виде перед вами, досточтимый магистрат. Никогда более не отойдем мы от нашего отречения, даже в самом тайном уголке сердца. Если же когда-нибудь нас посетит пусть самая ничтожная мысль, да покарает нас Бог-Отец, Бог-Сын и Бог Дух Святой, Святая Мария, все ангелы и святые. Да откажемся мы ото всей милости Божьей, отринем все надежды, подобно Иуде Искариоту, став посмешищем для всех людей, не вызывая ни у кого ни малейшей жалости и умерев наконец жестокой смертью и претерпев все муки адовы без надежды на спасение. Такова наша христианская клятва…» В этом тексте прежде всего поражает то, что отрекавшихся заставляли клясться именами тех, от кого они якобы добровольно отказывались, – это говорит о том, что правительство сёгуната рассматривало христианство не как фальшивую, ложную или бессильную, но именно как вредную для Японии религию! В случае отречения христианин мог рассчитывать на помилование, а вот потомки казненных на протяжении жизни семи поколений находились под особым надзором чиновников сёгуната. Каждый год они обязаны были приходить в определенный буддистский храм и отрекаться от Христа.
