Приведенные наблюдения уже сами по себе заставляют сомневаться, что деятельность города в качестве торгово-ремесленного центра могла бы иметь определяющее значение в образовании территории южнорусских «областей»-княжеств. Было бы совершенно непонятно, как мог Переяславль вырасти в центр известной нам территории благодаря роли ремесленного поставщика «области», простиравшейся далеко на восток, когда поблизости от него находился город (Киев), уже в начале XI в., если не раньше, поставлявший продукцию своего ремесленного производства далеко за пределы южнорусских земель. Составленная Б. А. Рыбаковым интересная карта района сбыта деревенских и городских ремесленников также не дает оснований говорить о зависимости роста территории будущих самостоятельных полугосударств от сбыта городских ремесленников[107]. Напомним, что Черниговская «область» охватывала территорию, населенную северянами, радимичами и вятичами; особенности их вещевого курганного материала, украшений, определялись отнюдь но принадлежностью к Черниговской «области». Археологических вятичей видим и на верхней Оке, на Жиздре, и в районе Рязани, и к югу от Москвы. Из летописей знаем о существовании «суздальских» вятичей и вятичей «наших», по выражению черниговского летописца. Их археологические признаки весьма устойчивы, и областной город с его предполагаемым свободным ремеслом был, видимо, неповинен в образовании особенностей курганного материала отдельных групп славянского населения, называемых «племенами»: вятичей, северян, радимичей.
В нашу задачу не входит выяснение причин превращения тех или иных пунктов в политические центры «земель». Дело идет только о решающих факторах, вызвавших рост территории, тянувшей к такому центру. Я не хочу, конечно, отрицать, что в XI–XII вв. (а может быть, и ранее) Чернигов и Переяславль могли играть роль торгово-ремесленных центров какой-то (возможно, довольно ограниченной) сельской округи; исследования археологов, конечно, полнее осветят этот мало выясненный вопрос. Нет сомнения также, что рост ремесленного населения содействовал процветанию больших городов. Нов расширении территории земель-княжеств, территории будущих самостоятельных полугосударств, определяющую роль играл экономический фактор, вызывавший рост феодальной знати, ее стремление к обогащению, к удовлетворению своих классовых интересов.
Приведенные выше наблюдения над историко-географическим материалом наводят на мысль, что территории «областей»-княжений создавались путем распространения политической (в широком смысле) власти центра, будущего центра феодального полугосударства из приднепровского угла на далекую периферию. Те сведения, которыми мы располагаем о росте территории, принадлежавшей южнорусским большим городам, говорят именно о принуждении как источнике их господства над тянувшей к ним территорией: достаточно вспомнить летописные сообщения о распространении (или утверждении) власти Киева на землю и в земле древлян в X в.; упоминания «Поучения» Мономаха, занимавшего одно время черниговский стол, о его походах на вятичей (XI в.).
