– Они даже сейчас по-другому выглядят! – воскликнула Фанни, и Гизела действительно заметила поразительную разницу.
Но это было ничто по сравнению с полным преображением, которое она увидела в зеркале, когда наконец была готова покинуть Истон Нестон. В бархатном дорожном костюме темно-зеленого цвета, отороченном соболем, с муфточкой из такого же меха, она с трудом могла поверить, что перед ней собственное отражение, а не сама императрица. На голове у нее была маленькая шляпка, отделанная перьями, а в ушах и вокруг запястий сверкали бриллианты.
Императрица никогда не носила колец, и ее камеристке пришлось все утро массировать и втирать крем в кисти рук Гизелы, чтобы они стали мягкими и более походили на нежные, изящные руки аристократки.
Какой бы вещи ни коснулась Гизела – у нее возникало ощущение, что с ней это происходит впервые в жизни. И в самом деле, ничего удивительного в том не было, раньше ей никогда не доводилось видеть платья из таких дорогих тканей – воздушного, легкого шелка, тонкой шерсти – и носить такие роскошные украшения и экзотические меха.
Она надеялась, что по дороге в замок Хок ей удастся узнать у графини Фестетич, как она должна себя вести и что должна говорить. Но у фрейлины был явно больной вид, и с каждым часом ей становилось все хуже.
– Клянусь, у меня лихорадка, – заявила она, когда их путешествие подходило к концу.
– Быть может, нам следует послать за доктором? – немного неуверенно предложила Гизела.
– Нет, нет! Мне нужно только поскорей добраться до постели, – ответила графиня. – Голова у меня просто раскалывается, и горло воспалено, даже глотка воды не смогу сделать.
– Мне очень жаль, – посочувствовала Гизела. – Как бы я хотела хоть чем-нибудь вам помочь.
– Я быстро поправлюсь, – сказала графиня, но в голосе ее не было уверенности.
Гизела выглянула в окно кареты. Смеркалось, под деревьями росли темные тени.
– Мы скоро приедем, – сказала она. – Я попрошу дать вам возможность отдохнуть перед обедом.
– Ну что ж, это будет очень кстати, – согласилась графиня. – Но от одной мысли об обеде мне становится не по себе. Я уверена, абсолютно уверена, у меня высокая температура.
Гизела произнесла несколько невнятных успокоительных слов. В то же время она не могла не поразиться, сколько суеты иностранцы создают вокруг своих особ. Но тут же вспомнила, что она сама тоже иностранка. Как странно вдруг понять, что в твоих жилах нет английской крови, хотя воспитывали тебя как всякую другую английскую девушку; и вот два дня назад оказалось, что она вовсе не англичанка!
