– Очень хорошо, я уйду, – сказала она. – Я все сказала, что хотела. Надеюсь, вы оба отлично проведете вечер!
Она повернулась и, шелестя дорогими шелковыми юбками, поплыла к двери. Дойдя до нее, она закатилась от смеха, писклявого и язвительного смеха, каким смеется женщина, которая торжествует победу, которая знает, что нанесла смертельный удар, и упивается своей разрушительной силой.
Дверь закрылась, и наступила тишина, нарушаемая неистовыми, раздирающими душу рыданиями. Сквайр тяжело опустился в кресло, возле которого Гизела сжалась в комочек. Затем он очень нежно опустил руку на ее голову.
– Не плачь, Гизела, – сказал он. – Я хочу поговорить с тобой.
Она сделала над собою усилие, но прошло еще несколько минут, прежде чем она смогла сдержать поток переполнявших ее слез и подавить громкие всхлипывания, вырывавшиеся из побелевших губ. Наконец она успокоилась, но тело все равно сотрясалось от дрожи, исторгнутой из самой глубины души. Когда она подняла распухшие глаза и взглянула на отца, то увидела, что он пристально смотрит в камин, а на лице его застыло выражение, которого она до сих пор не знала.
– Я предал тебя, – тихо произнес он. – Никогда не предполагал, что ты все узнаешь. Стефани взяла с меня клятву, что ты ни о чем не будешь знать. Я предал тебя, Гизела.
– По мне, лучше знать правду, – всхлипнув, ответила Гизела.
– Я и не думал рассказывать Харриет, – продолжал он. – Она как-то сумела выудить из меня все. Я был глупцом, Гизела, проклятым глупцом, что снова женился, после того как узнал, что такое счастье.
– Теперь… слишком поздно, отец, – сказала Гизела. – Пожалуйста, скажи мне… кто я… если не твоя дочь.
Сквайр тяжело вздохнул и, повернувшись к Гизеле, взял ее руки в свои. Ее пальцы были холодны как лед, и он неловко постарался согреть их, растирая между ладонями. От этого простого проявления доброты на глаза Гизелы вновь навернулись слезы и побежали безудержно по щекам.
– Я встретил твою мать двадцать один год назад, – неторопливо начал сквайр свой рассказ. – Я гостил тогда в Австрии у своего друга, с которым мы вместе учились в Оксфорде. Я поехал к нему поохотиться. Как-то раз он взял меня с собой в гости к друзьям, жившим неподалеку, – к графу Ганзалии и его семье. Я влюбился в Стефани с первого взгляда. Она была прелестна, Гизела. Золотоволосая, с голубыми глазами. От ее смеха всем вокруг становилось радостней. Я молил ее стать моей женой. Но она сказала, что любит другого.
