А вот «подлинная» деревянная скульптура Богоматери, выставленная справа от алтаря, — одна из самых древних во всей Франции. Ее перенесли в новый собор из старой часовни, стоявшей на его месте. Скульптуру вырезал неизвестный мастер в XI веке. Тогда она была лишь смуглая, но в XVI—XVII веках ее почему-то перекрасили в черный цвет. В ходе одной из недавних реставраций статуе вернули прежний оттенок, однако кое-где в рассказах о ней по-прежнему встречается название «черная Богоматерь» наряду с общепринятым — Богоматерь Доброй Надежды. Считается, что благодаря ее покровительству город дважды был избавлен от завоевателей. 11 сентября 1513 года, после того как статую торжественно пронесли по улицам, неожиданно сняли осаду швейцарцы. В сентябре 1944 года, после высадки в Нормандии войск англо-американцев, немцы решили использовать Дижон в качестве одной из основных точек обороны. 10 сентября епископ совершил молебен, прося Богородицу защитить город, а 11 сентября — в тот самый день, когда он некогда был избавлен от швейцарцев, — нацисты вдруг покинули Дижон, так что освободители смогли занять его без боя и потерь.
Фасад готической церкви Нотр-Дам XIII века с самого начала украшали химеры, символизирующие изгнанные из храма пороки. После того как одна из них свалилась вниз, химер убрали и вернули на прежнее место лишь в конце XIX века. Часы Жакмар с железными механическими фигурами — одни из самых старых во Франции
…Во время прогулки по собору ко мне подошел мужчина средних лет: я видел, как он, стоя на коленях, маленькой щеточкой чистил красный ковер в алтаре. Месье Жан — не священнослужитель, но в свободное время помогает следить за чистотой и порядком в соборе. Узнав, что я русский журналист, он пускается в философское рассуждение о русской и французской революциях. Слушать его крайне интересно: у нас в стране об этом почти не говорят, хотя тут в самом деле можно найти немало параллелей.
«И все же, после нашей революции и разрушения возникла новая основа для развития, а после вашей осталась лишь пустота», — делает вывод, достойный настоящего француза, месье Жан. «Кстати, вы уже слышали историю нашего аптекаря Бернара? Нет? Тогда пойдемте, я покажу вам плоды революции!»
Мы выходим на паперть, и мой новый знакомый указывает пальцем на арки над входом: «Et voila!» Только теперь я замечаю, что все фигуры там разбиты. Оказывается, с февраля 1794 по июль 1796 года аптекарь по имени Бернар с улицы Шодронери приходил сюда каждый день утром, как на работу (благо, в эти два года в церкви не шли службы), и методично разбивал средневековые скульптуры. Тогда новой власти его почин казался верхом гражданской сознательности. «А теперь владелец соседней аптеки просит не говорить, что Бернар был его коллега — говорите, мол, что он был просто ремесленником. Видно, боится, что к нему перестанут ходить за лекарствами», — заканчивает месье Жан и добавляет после короткой паузы: «Но я все равно рассказываю, как было на самом деле». Тогда же, в разгул революционных страстей, Богоматерь Доброй Надежды лишилась своего Младенца — в 1794 году в церковь ворвалась толпа революционно настроенных жителей, статуя была опрокинута и изваяние маленького Иисуса исчезло с колен Мадонны.
