Здесь хорошо известны в лицо и злостные нарушители государственной границы — большей частью четвероногие. Бойцы, ремонтирующие ограды, по просьбе работников заповедника регулярно сдавали специалистам образцы медвежьей шерсти с проволоки инженерно-технических сооружений на анализ ДНК — и выяснилось, что на территории погранзаставы «Пасвик» живут 12 особей с «двойным гражданством» и собственными представлениями о режиме перехода границы. Медведи поворачиваются к заграждениям спиной, усаживаются на проволоку, продавливают ее и перекатываются в дыру. Лоси — те с ходу выносят рогами всю секцию или перепрыгивают: высота три метра им по силам. Иногда «колючка» мстит — в прошлом году, вспоминает наш провожатый, лосиха запуталась в ней, и петля ее удушила. Но даже таких нарушителей немного, большинство зверей давно сообразили, что проще пройти вдоль «системы» до пропускного пункта «Борисоглебский» и чинно следовать через него. Документы не проверяют — доверяют лесным жителям. Хотя они в этих режимных местах ведут себя подчас не по-товарищески: таскают у пограничников еду, безобразничают в подсобках. Еще знаменитый Валентин Серов, в начале ХХ века бывший на этюдах в Печенгском монастыре, поразился, увидев, как монах сражается с медведем. Тот вцепился в каравай хлеба, а инок охаживал грабителя фонарем по голове: «Гришка, имей совесть!» Потом, отдышавшись, монах рассказывал художнику: другие возьмут, что им дадут, большего не просят, а этот вот без всякого понятия о приличии.
Оно, конечно, отчасти извинительно. А если серьезно, то здесь зверю просто некого особенно бояться — у самого кордона населения всегда было мало. А в пределах КСП — так уж, конечно, и вовсе нет. Хотя... случались истории. Вот по деревянным мосточкам, перекинутым через болото, мы выходим на остров Варлама — длинную плеть земли прямо посреди реки Патсойоки. Он пустовал до 1872 года, когда сюда приехал финн по имени Нильс Раутиола с огромной семьей из 16 человек. Откуда он взялся, что заставило его покинуть родные края и почему именно на Варламе, тогда еще не защищенном никакими КСП, решил поселиться этот человек — так и осталось неизвестным. Но в отличие от русских и саамов (лопарей), древнего и коренного населения, он занялся не привычным тут морским промыслом, а трудным в северных условиях сельским хозяйством: сеял хлеб, выращивал картофель. И, представьте, добивался хороших урожаев. А чуть позже эта необычная варламская история дополнилась романтическим сюжетом. В самом конце XIX века на остров приехал молодой норвежский орнитолог Ханс Сконинг — эти места всегда славились птичьими угодьями. Но от научного интереса Сконинга тут же отвлекла прекрасная 16-летняя Эльза, дочь Нильса. Биолог женился на девушке и навсегда остался здесь. У пары родились трое детей. Увы, уже через пять лет Эльза умерла, и отец забрал их на свою родину. Разъехались и другие потомки Раутиолы.
