Баланс этих пяти переменных величин и есть, по мнению профессора Медоуза, динамическое равновесие. «Корпорации могут развиваться или прекращать свою деятельность,— пишет Медоуз,— население в определенной местности может увеличиваться или уменьшаться, доходы могут распределяться более или менее равномерно...» Но все эти процессы возможны только при учете пятой переменной — загрязнения окружающей среды. Тогда будет желанный баланс.
В этом суть работы, и я бы даже сказал мировоззрения, которое проповедует Деннис Медоуз. Не удивлюсь, если вдруг узнаю, что в «Пределах роста» Деннис Медоуз открыл закон развития человеческого общества. Сам того не ведая, но открыл!
Не могу не привести в этой связи еще одно высказывание Аурелио Печчеи: «Некоторые вообще отказались признать наличие каких бы то ни было пределов человеческой экспансии, чем ставили себя в довольно смешное положение, другие предпочитали оружие интеллектуального террора, обвиняя доклад, а вместе с ним и Римский клуб в пропаганде «нулевого роста». Ясно, что эти люди так и не смогли разобраться ни в Римском клубе, ни в росте».
При знакомстве с работами профессора Медоуза невольно подмечаешь довольно любопытную деталь — автор не выдает свою модель за истину в конечной инстанции: «Она несовершенна, упрощена и не закончена». Медоуз предлагает только инструмент для познания истины — это и подкупает. И каждый вправе решить, брать ли ему в руки этот тонкий инструмент, сработанный на ЭВМ, или продолжать обходиться услугами каменного топора.
Ахейцам, осождавшим Трою, понадобилось десять лет, чтобы додуматься до уловки с деревянным конем. Медоузу — меньше двух лет, чтобы вторгнуться со своими моделями в Римский клуб, а потом по праву победителя будоражить общественное мнение, раз за разом доказывая, что «могущество без мудрости сделало его (человека.— М. А.) современным варваром, обладающим огромной силой, но не имеющим ни малейшего представления о том, как применить ее». Это я опять процитировал Печчеи.
Странный все-таки этот Деннис Медоуз...
Внешне профессор производил впечатление свойского парня, который заглянул в университет то ли с теннисного корта, то ли после футбольного матча. Сперва в аудиторию ввалилась здоровенная брезентовая сумка, висящая на плече высокого моложавого мужчины, потом — он сам в тонком темном свитере, в потертых спортивных брюках цвета хаки. Остановился в дверях. Лишь короткие седые волосы да живые, чуть задумчивые глаза, излучавшие уверенность, говорили о его возрасте и опыте.
