Спасибо, мама дорогая, что ты меня веселой родила,
Янтарь на счастье подарила и в хор семейский привела...
При прощании Ирина Власовна сказала неожиданную фразу: «Вот четыре часа с вами разговариваю и почему-то нисколечко не устала...» Я не нашелся что ответить. И только в машине понял, что не было это банальным комплиментом, что ведь и меня беседа не утомила. И я впервые возблагодарил тот неистребимый во мне говор приокских деревень, который приводил в отчаяние моих учителей иностранного и ставил в тупик синхронных переводчиков. Здесь меня понимали, и я понимал всех до тончайших оттенков смысла. Мгновенно и адекватно. Словно это был феномен языковой сверхпроводимости. Здесь, в Большом Куналее, мы встретились как земляки за восемь тысяч верст и за 350 лет от отчего края.
Шофер торопился домой, в Улан-Удэ. Пейзаж менялся стремительно. И вот уже снова казалось, что горы сплющивают пространство до узкой полосы Сибирского тракта. Есть некая историческая предопределенность в том, что едва ли не первым и самым пронзительным образом Сибири стал именно ТРАКТ. Государственно установленный маршрут. Дорога, которую не выбирают. Которая выпадала русскому человеку, как судьба, сума или тюрьма. И уводила от родимых мест и дедовского распорядка жизни. Но не могла увести его из России, пока он сберегал ее в своей семье.
Село Большой Куналей, Бурятская АССР
Летом 1984 года исследовательское судно «Виразои» впервые бросило якорь в полусотне метров от скалистого мыса Улу-Бурун у южного побережья Турции. К тому времени за плечами руководителя американо-турецкой археологической экспедиции, основателя техасского Института подводной археологии Джорджа Басса, был почти четвертьвековой опыт подводных раскопок.
Как уже не раз бывало, неоценимую услугу археологам оказали турецкие ныряльщики — ловцы губок. Американские и турецкие ученые даже устраивают в прибрежных поселках, где живут ловцы губок, специальные лекции с демонстрацией фотоматериалов, чтобы научить помощников лучше распознавать на дне моря предметы, которые могут навести на след древнего кораблекрушения...
Первые сведения об улу-бурунской находке поступили к археологам летом 1982 года. После одного из погружений молодой ныряльщик Мехмет Шакир рассказал своему капитану об увиденных на дне больших прямоугольных «лепешках из металла» с ручками на концах. Поняв, что речь, по всей видимости, идет о медных слитках, капитан сообщил о находке Шакира в турецкий музей подводной археологии в Бодруме. Специалисты музея без промедления спустились под воду и обнаружили там останки кораблекрушения, ориентировочно относящиеся к XIV или XIII веку до нашей эры.
