Надо вам сказать, что д"Хукерс немного ошалел от проявленного нами внимания к истории и культуре фламандцев. Извинившись и напевая что-то, он умчался в свою контору и скоро притащил оттуда кучу каких-то проспектов и афишек, которые стал немедленно раздавать нам. Ответный дар — книга о Московском Кремле — завершил нашу встречу. Гид намеревался показать нам весь город, но времени было в обрез, и мы распрощались с патриотом Брюгге Альфонсом д"Хукерсом, горячо пожав друг другу руки.
Напоследок хочу рассказать вам о короткой поездке на родину Тиля Уленшпигеля. Этот эпизод, как вы убедитесь, имел совершенно неожиданный и потому поучительный финал, охладивший мои несколько преувеличенные представления о приверженности фламандцев заветам старины.
В Дамме ведет вполне провинциальная, обсаженная тополями дорога. Справа фермы, слева канал с земляными берегами, поросшими травой. Этот канал используется теперь только для туристских прогулок, но другие не утратили своего транспортного значения и по сей день. На выезде из Брюгге мы остановились перед поднятым железным мостом. Громадная белая баржа медленно прошла перед нами, почти впритирку к берегу.
— Бундесрепублик Дойчланд,— громко прочитал Йорис надпись на борту.
Надеяться отыскать в местном пейзаже какую-нибудь деталь из времен Тиля Уленшпигеля — все равно что пытаться поймать в канале лосося (а это успешно проделывал некогда
угольщик Клаас, отец Тиля). Возможно, лишь нарядный ветряк на бугре выглядит примерно так же, как и его собратья прошлых веков. Ландшафт Фландрии рукотворен, в нем очень мало от природы.
Дамме начинается с прогулочного пароходика, стоящего у причала. Пароходик пуст по случаю отсутствия туристов. Называется он «Ламме Гудзак» и несет на борту изображение жизнерадостного пожирателя сосисок. Рядом же и ресторанчик «У Ламме Гудзака». Полный набор «местного колорита», так сказать.
В Дамме мы пробыли примерно полчаса, и все это время я пребывал в уверенности, что, кроме нас, в городке никого нет. Тишина и покой были не просто патриархальными — первозданными. Пока мы разыскивали могилу Уленшпигеля (или то место, которое принято считать его могилой), нам встретился всего один прохожий.
На обратном пути к «тойоте» Йорис вдруг спросил, отчего я так интересуюсь «этим Уленшпигелем».
Я пояснил, что Тиля у нас хорошо знают. Не говоря уж о многократных изданиях знаменитой книги, существуют кинематографическая и театральная версии легенды, есть даже опера композитора Николая Каретникова. Йорис внимательно выслушал перевод и покрутил головой: «Я не о том спрашиваю. Что он такого сделал, Уленшпигель, что стал таким знаменитым?»
