Есть в Японии старинный вид драматического искусства. Певец-сказитель, сидя на коврике, заунывным речитативом пересказывает старые баллады о похождениях благородных рыцарей, о кровавой междоусобной борьбе родов Тайра и Минамото. Он то поднимает голос до драматического накала, заставляя слушателей затаить дыхание, то зарыдает, и в этих звуках слышится одновременный плач разных людей. Лицо рассказчика никогда не принимает вида застывшей японской маски — в нем то княжеская надменность, то угодливость простолюдина... Перед рассказчиком на полу лишь маленький сложенный бумажный веер. В руках артиста он превращается то в разящий меч, то в кисточку для письма, то в кинжал для харакири...
Сюнкити Ямагути, наверное, блестяще владел этим искусством, поскольку в течение нескольких десятилетий он беспрепятственно разъезжал по стране в качестве артиста и преподавателя разговорного жанра, вербуя все новых и новых членов в свою банду, создавая ее дочерние предприятия в разных концах Японии. Как пишет газета «Асахи», известная японская певица Миссора Хибари в огромной степени обязана своим сценическим успехам протекции Ямагути-гули.
В 1925 году Сюнкити Ямагути передал власть в банде своему двадцатитрехлетнему сыну Нобору. Так молодой гангстер стал «крестным отцом» набиравшего силу бандитского синдиката. Словно император, он получил титул Ямагути-второй. Отныне каждый новый глава Ямагути-гуми получал такой же титул, состоящий из его имени и порядкового номера: «второй», «третий», «четвертый»... Молодой хозяин значительно расширил контакты своей банды с собратьями в портах Токио и Иокогамы. В 1932 году он уже владел двенадцатью грузовиками в порту Кобе, основав там транспортную компанию Ямагути. Так же как и отец, он продолжал увлекаться разговорным жанром «Нанива» и вскоре перенес свой штаб в город Осаку, расположенный недалеко от Кобе.
«В тридцатые-сороковые годы якудза по заданию японской армии занимались шпионажем, торговлей опиумом и вербовкой штата для армейских публичных домов в оккупированных странах Азии, чем заслуживали благосклонность армии и правительства»,— пишет журнал «Джэпен куотерли». Об этом периоде деятельности мафии в японской печати говорится мало.
Во время войны третьим главой Ямагути-гуми стал Кадзуо Таока. Как и его предшественник Нобору Ямагути, он был очень молодым, однако на фронт призван не был. Очевидно, японская военная машина использовала многих мафиози в своих целях. В 1942 году он вышел из тюрьмы, поскольку по всей стране была объявлена амнистия. Она была посвящена 2600-летию мифического императора Дзимму, официального основателя императорской династии. Каково же было первое душевное побуждение Кадзуо Таоки после выхода на свободу: отомстить властям?.. Совсем наоборот... В этом вновь проявилась одна из характерных черт мафии — не пользоваться замешательством правящих кругов в критические для них минуты, а помочь им держать в узде население. Именно потому мафия так долго существует, так безнаказанно и открыто творит свои преступные дела в нынешнем обществе компьютеров и всеобщей грамотности.
