— Ты совершаешь ошибку, Мария, — заметил мужчина, казавшийся чуть-чуть старше ее. — Ничего бы не изменилось, жила бы, как и прежде, в своей гостиной, а в остальные комнаты они бы приезжали на субботу и воскресенье или в отпуск. Дом тебе они бы как следует обновили, а на пятьдесят тысяч ты могла бы жить припеваючи до самой смерти. А если с ними поторговаться, то они бы и еще тысчонку накинули.
— А куда бы ездили на каникулы мои внуки? Об этом ты не подумал, а? Ступай отсюда, Кодеш, и больше с этим ко мне не приходи. Иначе у меня возникнет подозрение, что ты с этого дела хочешь получить обещанный процент. «До самой смерти»! Черт возьми, какие страшные слова!
Мужчина по имени Кодеш с расстроенным видом вышел из калитки, и я сделал вывод, что жизнь — это самый искусный писатель, режиссер и драматург сразу. Наступил подходящий момент для моего выхода на сцену.
— Добрый день, пани Новакова, — обратился я к все еще возбужденной разговором женщине.
— Если вы, молодой человек, тоже хотите купить этот дом, то не закрывайте за собой калитку, — не ответила на мое приветствие Новакова. — С тех пор как я осталась одна, беда мне с этими покупателями!
— Я от вашего зятя, — пытался я сразу перешагнуть через самое страшное.
— У меня нет никакого зятя! — осадила меня Новакова.
— Да нет же, пани Новакова, есть! Надпоручик Ванечек. Я… — пытался я найти подходящее слово, — его товарищ…
— У меня нет дочери, значит, не может быть и зятя. Напрасно усердствуете.
— А внуки у вас есть. Петра и Тибор. — Я был немилосерден.
Женщина растерялась: я использовал ее растерянность, чтобы подойти к крыльцу и сесть на лавочку. Она последовала моему примеру. Меня пробирала дрожь, отчасти от холода, отчасти от нервного напряжения.
Воцарилась тишина, и, на удивление, первой эту тишину нарушила Новакова.
— Как они себя чувствуют? — спросила она тихим голосом.
— Как без мамы.
Новакова еще больше растерялась, и было видно, что она смягчилась.
— Им нужна бабушка, — сказал я чуть слышно.
— Этого парня я видеть не хочу. Из-за него погибла моя единственная дочь.
— Это же был несчастный случай, пани Новакова.
— Ездил как сумасшедший, я ему всегда говорила.
— Он ехал очень осторожно, и вы это отлично знаете.
— Кто же ухаживает за детьми?
— Он.
— Этот? — произнесла Новакова с удивлением. — Он же не мог себе даже чай заварить!
— Уже научился. И не только чай. И постирать, и погладить.
— А когда же он все это делает? Из-за своей военной карьеры он не бывал дома даже по воскресеньям.
