Пока американец расправлял шар, его сосед-француз, уже прицепив к стропам шара корзину, установил на ней по углам стойки и водрузил на них газовую горелку. Рядом он поставил «ветродуй» — большой вентилятор — и направил поток воздуха в горловину шара. Она приоткрылась, слегка надулась, и тут француз, опрокинув корзину набок, включил горелку. Почти невидимое на солнце пламя ударило в сторону горловины и погнало горячий воздух в шар. Для того чтобы не поджечь ткань, в горловине делается специальный вырез, куда и направляют пламя. Когда шар наполняется горячим воздухом и начинает приподниматься над землей, пилоты моментально ставят корзину на дно, не переставая включать горелку для подогрева воздуха...
Я выбрался из толпы и, поднявшись на ступеньки, окинул взглядом все пространство, ограниченное прекрасной декорацией — сине-золотым лепным фасадом Екатерининского дворца с белоснежными классическими колоннами, одним из лучших творений Варфоломея Растрелли. Зеленое поле переливалось многоцветием красок. Шары разной формы (была даже голова дяди Сэма и русская матрешка) вздувались на глазах, наполняясь воздухом, меняя очертания, полыхая всеми цветами радуги. Словно в замедленной киношной съемке распускались гигантские цветы на заколдованном лугу.
Из этой сказки меня вернул на грешную землю звучный голос, раздавшийся откуда-то сверху из динамиков — буквально с неба. Голос патетически рассказывал о нынешнем празднике-параде воздушных шаров в Пушкине, бывшем Царском Селе, и элегически вспоминал воздухоплавателей прошлого.
Как известно, тепловые воздушные шары стали называться монгольфьерами с той поры, когда братья Жозеф и Этьен Монгольфье поднялись в 1783 году на надутом парусиновом шаре с корзиной и приспособлением для подогрева воздуха, продержавшись минут десять на двухкилометровой высоте.
Для одних это было волнующим приключением, как для смельчаков из романа Жюля Верна «Пять недель на воздушном шаре», другие мечтали на монгольфьерах сделать научные открытия. Именно поэтому летом 1804 года ученый-химик Яков Захаров вместе с физиком Робертсоном совершили примечательный исследовательский рейс. Вот что они о нем писали: «Главный предмет сего путешествия состоял в том, чтобы узнать с большой точностью о физическом состоянии атмосферы и о составляющих ее частях в разных определенных возвышениях оной». Иван Крузенштерн во время своего знаменитого кругосветного плавания использовал воздушный шар для определения направления ветра, а Дмитрий Менделеев, несмотря на свою славу создателя периодической системы элементов, рискнул на мальчишеский, в глазах обывателей, поступок и поднялся на шаре для наблюдения за солнечным затмением.
