Менее чем через месяц после утверждения плана операции Атлантическая эскадра была готова к выходу. Утром 18 июля все корабли, кроме фрегата «Ослябя», который находился в Средиземном море и шел в Нью-Йорк самостоятельно, вышли из Кронштадта. В дальнее плавание уходила первая эскадра Российского; парового флота, полностью состоящая из парусно-винтовых кораблей. Адмирал Лесовский спешил. Шли не под парусами, а «под парами». Пополнить запасы топлива корабли должны были на выходе из Балтики — с заранее посланных туда двух транспортов. Впервые в истории отечественного флота заправку боевых кораблей осуществляли на ходу.
25 июля, находясь в полной боевой готовности, эскадра вышла в Северное море. Главное, о чем теперь заботились,— это не встретиться с англофранцузскими силами. Поэтому решено было выходить в Атлантику не обычным путем через Ла-Манш, а севернее Британских островов. Планы Лесовского были решительны. «Если начальник встретившейся иностранной эскадры,— писал он в инструкции своим командирам,— предложит вернуться обратно в Балтийские воды или сделает какие-либо оскорбительные для чести нашего флага предложения, то адмирал намерен вступить в бой».
К счастью, к крайним мерам прибегать не пришлось.
Плавание в океане проходило тяжело. Штормовые ветра сменялись полным штилем с густыми туманами и непрекращающимися дождями. Уголь экономили, шли под парусами. Трудность совместного плавания кораблей усугублялась еще и разницей в скорости их хода. В конце концов адмирал Лесовский принял решение — каждому кораблю следовать самостоятельно.
13 сентября на рейде Нью-Йорка встали на якорь «Александр Невский» под флагом командующего и «Пересвет». Фрегат «Ослябя» был уже там. На следующий день подошли «Варяг» и «Витязь». Клипер «Алмаз», попавший в штилевую полосу, пришел 29 сентября. К 1 октября в Сан-Франциско собралась и эскадра Попова. Для координации действий между командующими немедленно была установлена оперативная связь — курьерами и шифротелеграммами. Надо сказать, что одновременное появление в портах Соединенных Штатов двух русских эскадр произвело на Англию и Францию именно тот эффект, на который и рассчитывало русское правительство. Операция «наших морских сил в Северной Америке,— писал вице-канцлер Горчаков,— в политическом смысле мысль удачная, а в исполнении отличная».
Русский посол сообщал из Вашингтона в Петербург, что приход русских эскадр американцы восприняли как демонстрацию поддержки правительства Линкольна. Вот как описывала, например, газета «Нью-Йорк геральд» встречу адмирала Лесовского и его офицеров на улицах города: «Полные народа тротуары улиц, по которым направлялось шествие, окаймляли войска, стоявшие длинными шпалерами. Дома были разукрашены флагами... народ с восторгом встречал процессию». Страницы газет пестрели заголовками: «Россия и Соединенные Штаты братствуют», «Новый союз скреплен», «Восторженная народная демонстрация...»
