— Ты только глянь, какая красотища! Это ж надо было такое сотворить,— восхищался он, показывая мне старинные ритуальные шапочки из оленьего меха, искусно расшитые бисером.— Все это надо показывать здесь, нашим ребятам, чтобы видели свои корни...
Что они сотворят на этой земле через годы? Какими глазами будут смотреть на нее? С любовью и почитанием или с холодным расчетом прагматиков, не более? Это, считает Гунченко, зависит от него самого и его товарищей по идее.
Своими экспонатами он хочет показать взаимосвязь и взаимозависимость всего сущего на земле, человека и общества, как слагаемых единой природы. И это, утверждает он, можно проследить по истории освоения Чукотки, Анадырского острога, ставшего как бы лабораторией по выработке форм не только самосохранения, но и активного действия традиционных национальных культур в экстремальных географических и природных условиях.
Вокруг Гунченко образовалась целая группа страстных патриотов своего края. Например, Олег Сергеевич Головин, учитель местной средней школы. Азартный путешественник, он и детей приучает видеть необычное в обычном, гордиться своим романтичным краем. Или Володя Чаин, секретарь комитета комсомола совхоза «Марковский» — неутомимый изыскатель материалов для будущего музея, увлекающий этим сверстников. Бессменный помощник своему брату и охранник природы, знаток местного фольклора Михаил Гунченко.
Это лишь несколько человек из неформального комитета по созданию музея. По сути, эта группа возглавляет особо неприметное, неафишируемое движение среди населения поселка за сохранение своей истории, ее изучение и осмысление. В местной библиотеке ведется летопись Маркова. Школьники сами создали и расширяют краеведческий уголок. Хоть, может, и слишком ярко, но зато с нескрываемой гордостью за прошлое Маркова оформили северяне въезд в поселок, Дом культуры.
Как-то в разговоре с одним из старожилов Маркова я машинально задал обычный для северянина вопрос:
— Когда на «материк» переезжаете?
И услышал сердитый ответ:
— Это еще зачем? От добра добра не ищут...
И вдруг я сообразил, что сильно обидел собеседника, невольно обратившись к нему как к временщику. Ведь на Чукотке — временщики, люди, часто отбывающие добровольно положенный срок ради «длинного рубля»,— сущая напасть. От них главные беды на земле под Полярным кругом. Искореженные техникой на сотни лет вперед пастбища. Уничтоженные мелиорацией озера. Поредевшие оленьи стада. Поистине, где нет корней человека, где нет его памяти, там нет созидания, нет добра.
