Клерк на валютном контроле уставился на мои банкноты. Они действительно красивы, я назвал бы их деньгами будущего — без всяких портретов, с каким-то сооружением вроде маяка и с вальдшнепом на месте водяных знаков.
— И почему у вас гульдены? — удивляется клерк.— Дали бы ровно пятьдесят долларов!
— Это конвертируемая валюта, весь мир ее знает! — защищаюсь я.— Да и нет у меня других денег!
Клерк ушел искать сегодняшний курс гульдена, перед этим обслужив весь мой рейс. Аэропорт опустел. Явился советский консул, чтобы выспросить, «по какой линии» я приехал, пригласить меня в консульство и уйти без тени беспокойства за своего соотечественника. Через полчаса вернулся клерк и принес десять тысяч не умещающихся в кармане танзанийских шиллингов.
Наконец, я оказываюсь на улице. В лицо ударяет солнце, опьяняет свежесть морского ветра, в глазах рябит от зелени пальм и огненных цветов бугенвиллий.
К остановке подкатывает автобус без стекол, с дырявыми сиденьями, и увозит меня в центр Дара. Даже с небольшими деньгами я чувствую себя уверенно в незнакомой стране, не подозревая, что основные приключения с гульденами еще впереди.
...Оставалось пробыть в Танзании несколько дней. Свою миссию здесь я выполнил, но приходило ощущение чего-то несделанного, каких-то упущенных возможностей. И тут я понял причину непонятного беспокойства. Быть в Танзании и не увидеть заснеженных пиков Килиманджаро или знаменитого кратера Нгоронгоро, объявленного государственным заповедником? Это значит... В конце концов у меня возник план «побега» из прохладного отеля «Твига», что на суахили означает «жираф», туда, где ходят настоящие масаи и живут всамделишные жирафы.
Подсчитываю, сколько осталось от командировочных. На вояж явно не хватает, но — была не была — решаюсь. Может быть, я стану первым советским туристом, путешествующим по Африке «дикарем».
И вот я шагаю по центральной улице Дар-эс-Салама. Я иностранец, поэтому мне не дают прохода, беспрестанно предлагая обменять валюту по курсу черного рынка и отвести куда угодно за немыслимую цену. Забираюсь в такси и через пять минут выхожу у центрального автовокзала. Походив туда-сюда по щиколотку в грязи, узнаю, как здесь добираются до Нгоронгоро. До Аруши — центра Северной провинции — надо ехать автобусом всю ночь. А там скажут, что делать дальше. Целая ночь в обшарпанном местном автобусе — перспектива незавидная. Таксист соглашается со мной и везет на железнодорожную станцию, которая, к счастью, неподалеку. Но на перроне пустынно. Оказывается, где-то на севере пронесся ураган, несколько человек погибло, и поезда не ходят уже неделю. На самолет взять билет даже не пытаюсь: билеты распроданы на месяц вперед. Остается одно — вернуться на стоянку автобуса.
