И вот со второго Ан-12 прыгнули парашютисты — подполковник Салихов, майор Исаев, полковник Резниченко. Они приземлились точно у флага ВВС.
— Вот и встретились,— крикнул мне Резниченко, вставая на лед. Быстро сложив парашюты, как и подобает спасателям, они сразу же принялись помогать экипажам подтаскивать сани с бочками к вертолетам.
В 21.42 мы покинули Северный полюс. Полковник Ефименков уступил командирское кресло в вертолете майору Зекееву. Без единой посадки в два часа ночи по московскому времени следующего уже дня мы опустились на острове Греэм-Белл, где собрались все, кто участвовал в учениях на полюсе.
Остров Греэм-Белл — Северный полюс
Окончание. Начало в №
7
,
8
/90.
Пять долларов за фото
«Въезд на территорию — 5 долларов, пользование одной фотокамерой — 5 долларов, видеокамерой —10 долларов. Запрещен проход на старое кладбище и за черту, указанную в плане, в зоне жилых строений. Людей разрешено снимать только с их согласия, за отдельное вознаграждение. Санкции за нарушение: засветка пленки и возможная конфискация съемочной аппаратуры».
Это объявление вывешено было у въезда в Тао — деревню племени пуэбло близ города Таос в штате Нью-Мексико.
За нами остались несколько тысяч километров по Америке, добрая дюжина резерваций, разные племена. Все, что я до сих пор видел, никак не укладывалось в существующий у нас стереотип индейского поселения — отгороженного от внешнего мира лагеря, где жалкие люди, страдающие от вынужденного безделья, перебиваются подачками туристов, приехавших поснимать их в уборах с орлиными перьями.
Так вот, таких резерваций, где главный и почти единственный доход — туристский бизнес, совсем немного. И до приезда в деревню пуэбло я их не видел. Более того, они характерны именно для района проживания пуэбло.
Итак, мы с моим американским спутником Таем Харрингтоном стояли у входа в деревню Тао-пуэбло и соображали — сколько аппаратуры мы можем взять с собой, чтобы не обременить чересчур фонд Сороса. Подсчитав, мы оставили по одному фотоаппарату и видеокамеру, а остальное уложили в багажник. Заплатили, сколько положено в окошечко киоска, получили на каждую камеру по маленькой бирке с датой и отправились в деревню.
Тао-пуэбло была полна жизни. За речкой высились четырехэтажные глинобитные дома. Присмотревшись, можно было увидеть, что они стоят не наособицу, а срослись стенами, и оттого кажутся жилыми комплексами, как бы вылепленными из одного куска глины. Стлался дым от печей, очень напоминавших среднеазиатские тандыры. Судя по долетавшему запаху, в них пекли лепешки. Шли по улицам люди по своим делам. Пробегали дети с ранцами за спиной, вероятно, из школы. Стая собак устроила шумную свару в пыли у самого входа в церковь. Попыхивая трубками, сидели на лавках подле сувенирных магазинов старики. Словом, селение — традиционная индейская деревня, жила обычной своей жизнью. И в то же время внешней своей стороной она была выставлена на обозрение туристам.
