Промелькнули внизу заснеженные ропаки и айсберги, вмерзшие в лед с осени, кончился ровный заснеженный припай. В стороне остался ледяной купол, и перед прозрачной полусферой пилотской кабины распахнулся необъятный Ледовитый океан.
Лед внизу весь в торосах-грядах ледяных обломков, образовавшихся во время сжатий, отчего вдали он кажется голубовато-серым. Темными молниями рассекают ледяную равнину первые робкие трещины. Ночью один из четырех Ан-12, прилетевших на остров, выполнил ледовую разведку — на небольшой высоте прошел до полюса и обратно. Штурман доложил: километров на 350 от острова тянется «каша» — сплошной битый лед. Дальше лед поплотнее, но полыньи будут сопровождать до самого полюса. И верно. Вскоре начинается открытая вода, дымящиеся разводья, полыньи, протянувшиеся, как реки, до самого горизонта. Океан постоянно рушит панцирь, который пытается на него надеть свирепая полярная стужа.
— И в самом деле «каша», — качает головой Ефименков.— Не дай бог отправиться здесь на вынужденную, не сразу и льдину для посадки подберешь.
— Самые что ни на есть медвежьи места,— восхищается Сергей Зекеев, знаток животного мира Севера. О вынужденной посадке ему, очевидно, думать не хочется.— Открытая вода, земля неподалеку, здесь только бы и ловить тюленей ошкуям. А пока ни одного следочка медвежьего...
И мне, признаться, хотелось бы полюбоваться на белых медведей, но в иллюминаторе льды и льды. Как ни экзотично выглядят они с высоты птичьего полета,— высота метров сто пятьдесят,— но любоваться ими вскоре устаешь. Глаз утомляет безжизненное однообразие пейзажа.
В вертолете жарко и, хотя людей немного, тесно. Ми-8 не совсем обычный. Вместо двух топливных баков — четыре, они расположены вдоль бортов один над другим, а между ними узкий проход. Для сиденья всего три откидных кресла, зато над баками устроены четыре удобных лежака с индивидуальным освещением, как в купе вагона. Такой вертолет может одолеть расстояние в полтора раза больше обычного Ми-8, но и ему без дозаправки путь до полюса и обратно заказан.
— Представьте,— объяснял мне перед стартом цель генерал-майор авиации Геннадий Васильевич Амелькин,— что где-то в Арктике потерпел аварию самолет. Благодаря аварийному радиомаяку, имеющемуся у экипажа, и системе спутников «КОСПАС-САРСАТ», сигнал бедствия в считанные минуты будет получен на базе. Зная координаты, можно тотчас же направить туда самолет с группой парашютистов. Они окажут первую помощь, если понадобится, конечно, наладят радиосвязь. Но как их всех потом вызволить оттуда? Ведь самолет на всторошенный лед сесть не сможет, остается надеяться на вертолет, но у этой машины дальность полета невелика. Что делать? Вот мы и решили отработать вариант спасения во льдах, а за точку выхода к цели взяли Северный полюс.
