— Это часть моей работы, — пожал плечами Лукас.
— Но теперь и моей тоже! И если я не смогу взглянуть на них из-за того, как жутко он обошелся с ними после смерти, у меня могут возникнуть мысли, что они сами выглядели чудовищно. — «Эти удивительные женщины, которых ты когда-то любил…»
— Гален, речь идет лишь об одном чудовище.
— И если я увижу фотографии, то скорее всего еще сильнее захочу до него добраться.
— Вот как? Вам требуется дополнительный стимул? Разве одного факта совершенных убийств не довольно?
— Конечно, довольно! Просто мне кажется, что…
— Нет, — решительно отчеканил он. — Гален, ваша работа заключается исключительно в том, чтобы говорить с ним по телефону.
— И она начнется прямо сегодня?
— Вряд ли.
— Но вы можете хотя бы примерно предсказать время?
— В ночь на воскресенье, в три тринадцать. — Его губы тронула едва заметная улыбка. — Между прочим, неплохая идея.
— Потому что в это время была убита Бринн? Или вы чувствуете…
— Да.
Гален не смогла сдержать дрожи — первобытной, животной дрожи, охватившей ее совершенно неожиданно. И Лукас тут же отступил как можно дальше. Он не сделал для этого ни единого шага. Просто еще глубже ушел в себя, в ту мрачную бездну, из которой к нему являлись дьявольская жажда крови и смерти.
— Давайте я лучше покажу вашу спальню.
Выходя из оружейной, Лукас махнул рукой на запертые двойные двери комнаты справа:
— Я буду там. А вы здесь.
Здесь. То есть на противоположном конце коридора. Если бы они снимали самые роскошные апартаменты в пятизвездочном отеле, где каждому полагается по отдельной спальне, и то их комнаты находились бы намного ближе.
Гален едва дотащилась до своей спальни, как будто увязала по колено в глубоком снегу.
Но за порогом ее ожидал сюрприз — настоящая апрельская оттепель. Глаз приятно ласкали яркие оттенки розового и голубого, удивительным образом напоминающие наряд, в котором Гален ходила вчера дома.
Весеннее буйство красок моментально согрело зябкий январский день. Он нарочно подбирал эти тона, создавая для нее весну. Поразительно, как за один день можно было сотворить такое чудо. Но Лукасу это удалось. Ради нее. Для того чтобы ей было легко и удобно. Очарованной, ей проще будет пускаться на поиски приключений и играть в прятки со смертью.
Гален не могло не пленить это созданное специально для нее убежище. Она без конца любовалась и кроватью под гиацинтовым балдахином, и мягкими креслами с голубой обивкой, и мраморной ванной, над которой висели мохнатые полотенца лилового, розового и бежевого цветов.
