— Я никогда не пробовала ни джина, ни каких-либо других алкогольных напитков, поэтому не знаю, как бы они подействовали на меня. И этот бокал вина — первый в моей жизни.
— В самом деле? В это трудно поверить.
— Вы верите только в то, во что вам хочется верить, — раздраженно заметила Джульетта. — Меня не интересует ваша точка зрения.
Росс наклонился, пристально глядя на нее.
— Вы странная девушка, Джульетта Вестовер. Сидите за столом, словно настоящая леди, и без колебаний берете нужный нож или вилку. Конечно, правилам этикета можно научиться, работая прислугой. Или у вас был хороший учитель? Которое из двух предположений верно?
— Ни то, ни другое.
— Как вы зарабатывали на жизнь?
— У меня не было в этом необходимости.
Он откинулся на спинку стула, изучая слегка порозовевшее лицо Джульетты. От взгляда Росса не укрылось, что девушка смутилась.
— Вы хотите, чтобы я поверил в то, что вы родились в благородном семействе? Но судя по вашей прежней одежде, это не так. Куда же подевались шелка и батист?
— У меня никогда их не было. Вы никогда не слышали, капитан, о существовании благородной бедности? Мне постоянно приходилось изворачиваться, чтобы хоть как-то выглядеть.
— Твой отец умер? — внезапно спросил он.
Она сразу замкнулась, лицо стало отчужденным. Росс понял, что своим неуемным любопытством задел ее за живое. Конечно, давно уже можно было заглянуть в бумаги, переданные охранниками, но Росс надеялся, что Джульетта все расскажет сама. Однако пока не узнал почти ничего с тех пор, как она потеряла сознание на палубе после бунта. Другие на ее месте стали бы изливать душу, клянясь, что никогда не делали ничего дурного и невинны, как младенцы. Джульетта же никого не обвиняла и не делала попыток как-то обелить себя и объяснить, за что и почему ее осудили. Росс подумал, что таким поведением, она, видимо, пытается его заинтриговать: настолько хитра, насколько красива.
Хозе убрал кофе, фрукты и стал складывать скатерть, когда Джульетта, улыбаясь, обратилась к нему.
— Спасибо, Хозе. Все было восхитительно. — Улыбка девушки была теплой, дружеской.
Тот поклонился:
— Рад доставить вам удовольствие, мем-сахиб. Неслышно ступая, он удалился, и в каюте повисла тишина. Джульетта глубоко вздохнула и спокойно взглянула на Росса.
— Может быть, теперь вы примите ванну, капитан, а я буду делать то, что прикажете.
Джульетта откинулась на стуле, и Росс не увидел, как она сжала пальцы под столом. Он видел лишь поднятые брови и насмешливую улыбку.
