Анри Шарьер. Папийон. Часть XIII
Тетрадь девятая: Сен-Жозеф
Смерть Карбоньери
М
оего друга Матье Карбоньери ударили ножом прямо в сердце. Это убийство повлекло за собой серию других. Он совершенно голый принимал в умывалке душ, и, как раз когда лицо его было сплошь залеплено мылом, его закололи. Обычно, когда принимаешь душ, берешь с собой перо, открываешь его и суешь под свое барахло, чтобы успеть выхватить, если возникает какая-нибудь опасность. Он пренебрег этой маленькой предосторожностью, и это стоило ему жизни. Убийцей моего друга был армянин-сутенер, осужденный на пожизненное заключение.
С разрешения коменданта я вместе с одним заключенным понес тело к причалу. Труп оказался страшно тяжелым, даже спускаясь с холма, мы раза три устраивали себе передышку. К ногам покойника привязали большой камень. Проволокой, а не веревкой — так акулам будет труднее ее перегрызть, — и тело спокойно уйдет себе на глубину целым и невредимым.
Как только мы дошли до причала, зазвонил колокол. Мы влезли в лодку. Краешек солнца едва коснулся горизонта. Шесть часов вечера, а Матье уже уснул крепким, беспробудным, вечным сном. Для него в этом мире все было кончено. — Давай двигай! — сказал надзиратель, сидевший у румпеля. Минут за десять течение вынесло нас в пролив между двумя островами — Руаяль и Сен-Жозеф. И тут у меня буквально дыхание перехватило. Десятки акульих плавников резали водную гладь, описывая быстрые круги на расстоянии не более четырехсот метров от нашей лодки. Вот они — пожиратели заключенных, явились на свидание вовремя.
Бог даст, они не успеют сцапать моего друга. В знак прощания мы подняли весла. Ящик накренился. И спеленутое мешковиной тело Матье выскользнуло из него вслед за тяжелым камнем и через секунду оказалось в воде.
И... о ужас! Не успело оно скрыться из вида, а я был уверен, что оно уже пошло ко дну, как вдруг его вытолкнули на поверхность акулы — бог знает, сколько их там было — семь, десять, двадцать, — трудно сказать. Мы и развернуться не успели, как мешки были сорваны с трупа, а затем произошло нечто уже совершенно невообразимое и чудовищное. Секунды две-три тело Матье стояло в воде вертикально. Правой руки уже не было. Возвышающийся до пояса над поверхностью труп двинулся прямо к лодке, а затем исчез навеки в бешеном пенном водовороте. Акулы проносились под лодкой и били о днище с такой силой, что один из сидевших с нами заключенных потерял равновесие и едва не свалился в воду.
