Вот к каким выводам — на мой взгляд совершенно беспристрастным — пришел доктор Форшуфвуд. Он был твердо убежден, что именно так все и было, и теперь ему оставалось только «вычислить» убийцу. Кто настоял на том, чтобы ввести императору хлористую ртуть? Вне всякого сомнения — англичане. Они уговорили Антоммарки, и тот в конце концов с ними согласился. Стало быть, в смерти Наполеона повинны англичане?
Однако доктор Форшуфвуд так не считает. По его мнению, английские врачи, прописав императору хлористую ртуть, не подозревали, что он пил оршад. Значит, непосредственным убийцей был тот, кто, все рассчитав, сделал так, чтобы в течение нескольких дней перед приемом сильного снадобья Наполеону обязательно давали оршад. Утром 6 апреля Маршан, войдя в покои императора, заметил стакан с оршадом на его ночном столике. Кто же его туда поставил?
Доктор Форшуфвуд не колеблясь отвечает: граф де Монтолон! Англичане не имели доступа в Лонгвуд. Все, кто обслуживал императора в его «темнице», были французы. Следовательно, убийцей был некто из ближайшего окружения Наполеона. Лас-Каза с сыном и Гурго (Гурго, Гаспар (1783 — 1852) — французский генерал, порученец Бонапарта, последовавший за императором на Святую Елену.), покинувших остров задолго до кончины Наполеона, придется сразу же исключить. Равно как и Маршана с Сен-Дени, камердинеров, чья преданность императору не вызывает сомнений. Необходимо исключить и врачей О"Миру, Стоко, Арнота и Антоммарки, потому как все они пользовали императора недолго. Отбросим также гофмаршала Бертрана и его супругу, так как, судя по многочисленным свидетельствам, то были исключительно порядочные и честные люди, что явствует и из «Дневников» Бертрана, расшифрованных Полем Флерио де Ланглем. Остается Монтолон. Да уж, жизнь этого человека никак не соответствует идеалу чести, созданному Плутархом. В годы Империи Монтолон сделал успешную карьеру только благодаря покровительству высокопоставленных людей, которым он оказывал всевозможные «услуги». Больше всего на свете он страшился грома и огня сражений, а посему старался избегать участия в военных кампаниях. Став, однако, генералом, он так никогда и не сблизился с Наполеоном.
У подавляющего большинства историков личность Монтолона никогда не вызывала симпатий. Все они в один голос утверждали, что он последовал за Наполеоном на Святую Елену лишь потому, что вконец «прогорел» во Франции — наделал немало долгов и ославился тем, что был замешан в каких-то грязных махинациях. А путешествие на Святую Елену сулило ему покой и отдохновение от суетной жизни, равно как и возможность урвать солидный куш с императорского завещания, составлявшего ни больше ни меньше 3 миллиарда старых франков. Однако расчетливый Монтолон сделал ставку не только на Наполеона, но и на Бурбонов. Правительство Людовика XVIII все еще трепетало при одной лишь мысли о «жирном узнике» Святой Елены. Покуда «корсиканский людоед» жив, монархии всегда будет угрожать опасность. Монтолон предложил свои услуги Бурбонам и начал вести двойную игру: ему удалось заручиться доверием Наполеона и войти в число его окружения, пусть и не самого близкого, в то же время он снискал признание и у французского правительства.
