Одна хижина почти не протекала, и вскоре Чарли развел огонь под нашим котелком. С час мы пролежали без движения, болтая о давних армейских буднях в Аравии, и отблески свечи плясали на наших подвешенных для просушки костюмах.
Восточнее Дандаса миллионы бесцветных ледяных обломков плавали у самой береговой черты, напоминая погибшую лягушачью икру. Вокруг нас волны разбивались о стены оказавшихся на плаву ледяных гигантов. Брызги летели по воздуху горизонтально. Шторм бушевал вдоль южного побережья острова Девон весь день, а Джинни сообщала из Резольют, что у них идет снег и море покрылось сплошным льдом. До конца месяца оставалось четверо суток, и я решил не ждать улучшения погоды.
Через час после выхода в море мы обогнули гигантские скалы мыса Уор-рендер. Волны колотились о берег, у его кромки кипели буруны. Курс, проложенный параллельно утесам в 400 метрах от них, казался нам самым безопасным. Несколько раз лодка содрогалась, когда невидимые льдины ударяли в корпус или попадали под винты. Затем мы потеряли шпонку: Чарли убавил обороты бесполезного теперь мотора левого борта, и мы поползли вполсилы, постепенно дрейфуя в сторону береговых утесов.
...Вдруг Чарли вцепился мне в плечо и показал прямо вперед. Один из севших на мель небольших айсбергов, в той самой точке, которую мы наметили для высадки, оказался... полярным медведем. По-видимому, медведь знал, что белуха (его излюбленное лакомство) пожелает рано или поздно насладиться покоем на отмели неподалеку от пляжа. Беспокоить охотящегося голодного зверя — не слишком безопасное занятие, но у нас не было выбора. Сплошная стена утесов простиралась километров на тридцать пять на восток, если судить по карте.
Чарли направил лодку как можно ближе к берегу, и я перелез через борт. Один из сапог моего костюма наполнился водой до самого бедра: я умудрился разорвать его. С носовым фалинем (Фалинь — конец, закрепленный на носу и корме шлюпки для швартовки и других операций. — Прим.пер.) в руке я заковылял по скользким камням, пока Чарли вынимал из чехла винтовку. Медведь, никогда не встречавшийся с блестящим, белым 5,5-метровым вельботом, медленно отступил и скрылся среди валунов, которыми был завален пляж.
С полчаса я изо всех сил сдерживал лодку, покуда Чарли работал онемевшими руками, чтобы заменить шпонку и оба винта: мы обнаружили, что они сильно погнулись и на одном исчезла лопасть. Одним глазом я старался следить за зверем. Когда мы покидали пляж, он проплыл мимо нас — на поверхности торчали только нос и глаза. Испугавшись нас, он нырнул. На какое-то мгновение высоко к небу приподнялся его белый зад, и больше мы его не видели.
