— Нет, — отвечал я, — не мог. И теперь попал случайно.
Находясь в Америке, я часто признавался себе, что помогла общая неразбериха. И этого не скрывал от своего собеседника.
Нет, не хотел я говорить о нас... И в то же время Америка заставляла смотреть на самих себя сторонним взглядом. Особенно этот взгляд присутствовал во время встречи с русскими людьми.
Я не берусь утверждать, что многое в нас не укладывается в мировые стандарты. Это можно было бы отнести к нашей общей непохожести, но были вещи, которые заставляли сильно задуматься. Когда я общался с Валентиной Николаевной и ее сестрой, то ловил себя на мысли, что вот так надо жить и выглядеть в старости, и тут же сравнивал их с людьми такого же возраста у нас в стране, прикидывал: дожили бы у нас до стольких лет? А если дожили бы, какими бы были?
Я часто вспоминал Ольгу и Алексея, супружескую пару, тоже из Харбина, петербуржцев, с которыми познакомился в Сиэтле. Произошло это в университетском городке, когда мы гуляли там с Мейдж. На зеленой лужайке сидели, подобрав ноги, студенты, и перед ними, спиной к дубу, стоял профессор и читал лекцию. И тут будто из-под земли возникли Ольга и Алексей. Видимо, они слышали нашу русскую речь и совершенно незаметно вросли в наш разговор, а потом уже глядишь — мы знакомы.
На следующий день восьмидесятипятилетний Алексей подъехал к нам на машине и повез меня с двумя нашими музыкантами через весь город к себе. Дом стоял у самого залива, в западной окраине Сиэтла, в пышной зелени, спускающейся прямо к воде. В темноте шелестели кусты. И было такое ощущение, будто с этим домом и хозяевами мы давно знакомы. Сидели на веранде, потом рассыпались по дому: каждый мог встать и пойти куда захочет. Они не старались угождать нам, они просто оставались хозяевами без суеты. Расспрашивали о Ленинграде, показывали в каминной комнате фотографию, увеличенную до размера картины, на которой Ольга и Алексей в кругу близких после венчания в Троицкой церкви Сан-Франциско. Лица отчетливы, выражения прежние... Рассказывали о себе, о том, как уже в третий раз объехали земной шар, и при этом не было в их словах похвальбы перед бедными родственниками. У них такие вояжи в порядке вещей. Было ясно — им много не нужно. Выкупленный дом, пенсия, сын где-то в другом городе — профессор университета. Алексей раньше имел какую-то фирму по снабжению керосином или чем-то еще. Ольга вообще никогда не работала; в неделю раз или два ходила в приют и ухаживала за больными... В общем, мы видели здоровых, пожилых, достойных людей и не могли не радоваться; сверлила одна и та же мысль: дай Бог им здоровья. И не за то, что они нас принимали, а за то, что они такие.
