Из Таманрассета мы покатили на запад по дороге, которая становилась все хуже, до местечка, которое называлось Тит. Здесь была развилка дорог, не указанная на моей карте. Там не было дорожного указателя, однако я все же нашел его метрах в трехстах от дороги. Абелеса и Силет были налево. Машины, как горошины в решете, с грохотом подпрыгивали на дороге, которая проходила то по зазубренным базальтовым ступеням, то по заполненным песком бороздам. Темные, массивные грозовые облака громоздились позади, над невидимыми горами Ахаггара. Мы проносились, поднимая клубы пыли, по вади, вдоль которой зеленели кустарники и пальмы. Пыль была настолько прозрачной и тонкой, что преломляла каждый солнечный лучик, а само солнце было просто оранжевым шаром. Грязные, как вурдалаки, мы вылезли из автомобилей у колодца Силет, чтобы утолить жажду.
Симон, наш хранитель влаги, швырнул брезентовое ведро на веревке в обложенное камнем жерло колодца и вытянул около галлона воды. Затем он вылил содержимое ведра через воронку с фильтром в канистру.
— Подонки,— пробормотал он, продувая марлю.
Я заглянул ему через плечо, что было нетрудно, потому что Симон был одного роста с Джинни. Дюжина миниатюрных головастиков с крючковатыми хвостами корчились в панике, покуда горячий воздух обдувал их безобразные тельца.
— Какой только нечисти нет на свете, каких только источников заразы, и это только то, что видно невооруженным глазом.— Симон сиял от восторга.— Только вообрази, как может выглядеть капля этой воды под микроскопом. Наверное, все эти твари пожирают изнутри местных жителей.
Я наблюдал за тем, как Симон опускает стерилизующие таблетки в наши бутылки после того, как он разлил туда воду через известковые фильтры, и, если бы не жажда, ни за что не стал бы пить эту гадость.
У одной из машин забарахлил стартер. Часов пять при температуре воздуха 40 градусов Цельсия Симон старался исправить его. Он обжигал пальцы о горячий металл, но безуспешно. Олли, не одобривший методы Симона, кончил тем, что наорал на него и выпустил пар, излив наконец гнев в своем дневнике — сделал то, чему все мы научились еще в Гренландии. В тот вечер он записал: «С. заклинился на самом себе. Он не желает слушать никого».
Олли решил, что Силет выглядиг подходящим местом для обитания летучих мышей. Я пошел с Олли в качестве переводчика. Мы нашли старейшину деревни, который говорил на языке, похожем на французский. При упоминании летучих мышей он явно забеспокоился. «Нет их в этой деревне. У нас мышей нет. Но там, в колодцах, может быть много».
