Палестиновед М.Ростовцев, посетивший Тивериаду в начале 1900-х годов, тщательно проанализировал результаты раскопок. Здесь, на русском участке, при расширении купленного для устройства подворья дома, что стоял на самом берегу озера, недалеко от южной окраины города, у самой стены, были сделаны интересные находки, никем до тех пор не отмеченные и не описанные. М.Ростовцев с помощью отца Ивана, заведовавшего русским подворьем в Тивериаде, составил мнение о характере найденных древних руин: «Свет на цель и назначение открытых стен и пяти продолговатых крытых полуцилиндрическим сводом помещений, которые встроены о.Иваном в свою постройку, проливают найденные здесь в массе архитектурные части сооружения. При работах на озере и около озера о.Иван нашел сотни кусков стволов колонн из местного камня и целый ряд капителей разных размеров и разных типов. Большинство колонн он встроил в свои стены; капители, по его словам, все сохранил», — писал ученый в своей работе о русской археологии в Палестине.
Имея в своем распоряжении столь скудные данные, М.Ростовцев смог, однако, сделать глубокие научные выводы: «Уже беглый осмотр делает более чем вероятным, что найденные остатки принадлежат к набережной города, Это подтверждается тем, что в связи с нашими остатками стоят довольно значительные остатки мола, которыми пользуется и теперь наше подворье, как пристанью для лодок. Набережная эта была, очевидно, украшена портиками, может быть, в два этажа по всему ее протяжению. За этими портиками шли однородные помещения, 5 из которых, как сказано, найдены были почти целыми, вероятно, лавки и склады, на что указывают и найденные мельницы. (Найден целый ряд частью полностью сохранившихся зерновых мельниц, приводившихся в движение людьми или животными.)».
М.Ростовцев не ограничился в своих рассуждениях теми фактами, которыми располагал и на основании которых построил гипотезу. Для обоснования своего предположения он обратился к древним письменным свидетельствам и прежде всего отметил их чрезвычайную скудость: «Хотя нам о городе Тивериаде известно довольно много, главным образом из автобиографии Иосифа Флавия, и вообще благодаря интересу этого писателя к нашему городу, который сыграл в его жизни немалую роль, хотя нам известно кое-что и об топографии и об его истории, тем не менее прямого указания на существование в этом городе порта, гавани и набережной я в известных мне источниках не встречал...
