— Боюсь, пока они поймут, что я не провокатор, не с кем знакомиться будет.
— Почему ты всё время говоришь о смерти? Зачем зовёшь её? — неожиданно возмутилась женщина.
— Да никого я не зову, — отмахнулся Влад. — Я только говорю то, что мне сказал ваш доктор, и пытаюсь таким образом предупредить всех вокруг, что ко мне не надо привязываться. А ещё, наверное, пытаюсь себя к этой мысли приучить, — тихо добавил он. — Знаешь, я ведь всегда знал, что однажды умру. Но надеялся, что это будет как у других разведчиков. Что я успею охнуть: «твою мать» и уйти в драке, как положено мужчине. А теперь я вынужден сидеть и тупо ждать, когда это случится.
— Значит, ты, как и все, боишься смерти?
— Смерти только дураки не боятся и клинические идиоты. Как говорил наш доктор, смерть — это болезнь, которую невозможно излечить и от которой не существует лекарства.
— Значит, ты не хочешь умирать? — продолжала допытываться женщина.
— Конечно, нет. Я жить хочу. Только это не мне решать, — едва слышно ответил Влад.
— Тогда перестань постоянно вспоминать о ней и просто живи. Поверь, уже вся планета знает о твоей болезни, так что тебе нет необходимости напоминать нам об этом.
— Ладно. Не буду, — чуть заметно улыбнулся разведчик.
— Может, хочешь на охоту съездить? — сменила тему Лина.
— Не сейчас. В ближайшие три дня ко мне должны наведаться гости.
— Хочешь сказать, что твои друзья смогут получить у корпорации разрешение на посещение планеты?
— Эти ребята идут туда, куда им надо, ни у кого не спрашивая разрешения. А у того, кто пытается им помешать, обычно возникают серьёзные проблемы. Бывает, что и со здоровьем, — загадочно усмехнулся Влад.
— Это из-за того, то ты им сказал?
— Ага.
— Тогда корпорация тебя точно со свету сживёт.
— Всё может быть. Но сначала я им много крови попорчу.
— Зачем тебе это?
— Терпеть не могу, когда кто-то относится ко мне как к существу второго сорта. Всегда ненавидел. Хотят, чтобы я уважал их, пусть научатся уважать меня.
— А что в твоём понятии уважение? — зашла Лина на новый виток допроса.
— Смотря о ком идёт речь. Если это отдельный человек, значит, он должен обращаться ко мне вежливо, спокойно, а не по-хамски отдавая приказы. Если это фирма, значит, за мою работу мне должны платить достойное жалованье. А если меня ставят в рабские условия, заявляя, что я либо добываю много шкур, либо подыхаю с голоду, то такая контора может отправляться куда подальше.
— А разве на твоей службе ты не получал приказы?
