Таллео развернул чистый свиток, вытащил из рукава перо и ушел в работу. Через пять минут новое заклинание было готово. Внимательно перечитав текст, Таллео отложил свитки, вытащил из мешка моток веревки, обвязал кусок черной дуги и пробросил его между иглами. Тяжелый металл завяз в пространстве на высоте двух локтей. Кончики игл вспыхнули красным, который вмиг пожелтел и разгорелся до ярко-оранжевого.
— Кажется, в точку! — Таллео едва сдерживал ликование. — Нет, какой все-таки я красавец! Обещай, что напишешь про меня мемуары.
— Мура... Что?
— Ты вообще читать-то умеешь, кстати? Я у тебя вчера не спросил.
Таллео взял фонарь, развернул свеженаписанное заклинание и начал читать — глухо, медленно и зловеще. Ярко-оранжевые светляки на кончиках игл позеленели. Склеп озарился сочным изумрудным светом. Таллео продолжал читать, свет продолжал раскаляться, изумруд сменился ярко-голубым топазом. Таллео остановился, перевел дух, обернулся:
— Бочка вообще дохлая. Кадушка, чувствую, на пределе, но пока отдувается. Если все это барахло протянет до осени...
Он продолжил читать. Свет продолжал синеть, глубокий сапфир поглотил маленькое солнышко фонаря, подземелье озарилось призрачными сполохами. Возник какой-то непонятный высокий зуд, от которого заболело в ушах и по телу побежали мурашки. Таллео закрыл уши руками и продолжил читать. Синий сапфир перешел в фиолетовый аметист. Иглы потухли, подземелье погрузилось во тьму, от бешеного огня остались слабые фиолетовые огоньки, будто маленькие язычки догорающего костра. Черный металл просел почти до самого пола.
— Быстро!
Таллео схватил мешок и ринулся между шипами, Каппа за ним. Вбежав в пространство между тлеющими огоньками, мальчики забарахтались в воздухе, как будто с разгона очутились в воде, которая, сцепив руки и ноги, мешала передвигаться как посуху. Извиваясь и дергаясь, буксуя как подвешенные на резинках, мальчики с трудом добарахтались до стены. Они рухнули на пол у выхода и минуту не могли отдышаться. Наконец отдышавшись, сбиваясь и запинаясь, Таллео прочитал следующее заклинание. Иглы снова вспыхнули красным, который снова разгорелся в оранжевый. Таллео потянул за веревку и дернул. Оказавшись за пределами паутины, железка гулко звякнула в пол. Иглы погасли.
— Фу-у-ух! — Таллео, едва не разбив фонарь, бухнулся на пол вслед за железкой. — Вот сволочь, да?
— Ужас какой!
— А такой тебе штуки не надо?
— Нет, спасибо.
— А то смотри. Поставишь на кухне где-нибудь.
