С того места, где мы находились, нам казалось, что две скалы стоят очень близко одна от другой; в действительности же они были разделены крутым оврагом, на дне которого протекала река. Возвышаясь среди пейзажа, скалы эти служили живописным контрастом прелестной перспективе гор, испещренных зелеными, как изумруд, лугами и изрезанных очаровательными горными уступами и лесами. Вдали, на более отлогих склонах, можно было различить горные хижины и стада коров, сверкающих, как рыжие искры, в отблесках заката. На заднем плане этой перспективы, над пропастью глубоко залегающих долин, залитых светом, голубыми зубцами поднимался горизонт, и Домские горы рисовали в небе свои усеченные пирамиды, свои округленные вершины или отдельные громады, прямые, как башни.
Горная цепь, в которую мы вступали, имела совсем другой вид, более дикий и, однако, более приятный. Буковые леса, разбросанные по крутым склонам, прохладное журчание бесчисленных горных ручейков, отвесные рвы, сплошь покрытые ползучими растениями, гроты, куда просачивалась влага источников, питая густой покров бархатистых мхов, узкие ущелья, которые исчезали из поля зрения, заворачивая то туда, то сюда, — все это было таинственнее и гораздо сильнее, чем холодные, голые линии вулканов позднейшего происхождения, напоминало Альпы.
С тех пор мне приходилось видеть этот величественный вход в горную цепь Дора — эти две базальтовые скалы, расположенные на краю пустынной местности, и я мог отдать себе отчет в том бессознательном восхищении, которое испытал, увидев их в первый раз. Еще никто не объяснял мне, в чем заключается красота природы, я почувствовал ее как бы всем своим существом, и, сойдя с лошади, чтобы облегчить ей подъем, я остановился как вкопанный, забыв, что надо следовать за всадником.
— Эй! — закричал мэтр Жан. — Что ты там делаешь, дурень?
Я поспешил его догнать и спросить у него название того «чудного» места, где мы находились.
— Сам ты «чудной», — ответил он. — Знай, что это одно из самых необычайных, самых страшных мест, какое тебе когда- либо придется видеть. Насколько мне известно, оно не имеет никакого названия, но те две вершины, что ты там видишь, — это скала Санадуар и скала Тюильер. Ну, садись и смотри у меня!
Мы обогнули скалы, и перед нами открылась головокружительная пропасть, разделяющая их. Меня это ничуть не испугало. Я достаточно часто взбирался на скалистые пирамиды горы Дом и не чувствовал боязни пространства, а мэтр Жан, родившийся не в горах и приехавший в Овернь уже взрослым, был менее привычен, чем я.
