Усевшись на ступеньку перед окованными медью воротами, мы ждем. Ждут и мальчики. Наконец появляется проводник. С ним — одетый в длинный черный халат белобородый старец.
Старик, степенно протягивая всем руку, произносит традиционное приветствие:
— Салям алейкум...
Потом, достав ключ, который смело мог бы конкурировать с ключом от средневековых городов, отпирает замок. Ворота раскрываются, и в них с визгом врываются тихо ожидавшие этого момента мальчишки. Окутанный облаком пыли старик что-то кричит, но мальчишки его не слушают, бегая по двору.
Хранитель мавзолеев по профессии кузнец, и теперешняя его обязанность — что-то вроде общественного поручения. Мы стоим у усыпальниц последних правителей Турфанского княжества. Хранитель рассказывает, что по пятницам сюда съезжаются верующие мусульмане. Правда, говорит старик, сейчас интерес к молитвам уменьшился, особенно в те дни, когда приезжает кинопередвижка.
Но все же мавзолеи считаются священными, и мы с большой осторожностью готовимся к съемкам.
Свет едва пробивается через узкие щели окон. Усыпальницы тонут в темноте. Чтобы снять их, мы установили передвижную электростанцию с лампами на легких штативах.
Здания мавзолеев покрыты яйцеобразными куполами, одетыми изумрудно-зеленой или лазоревой черепицей. На вершинах куполов — высокие шпили, украшенные зеленой керамикой, иногда увенчанные железными полумесяцами. Мы как будто перенеслись в Багдад или Каир. Бесчисленные купола, блеск цветной облицовки, нестерпимая белизна дувалов, украшения из хвостов и рогов диких козлов — все это слагается в сказочное зрелище, будто заимствованное из иллюстраций к «Тысяче и одной ночи».
Раскрывается резная дверь в усыпальницу деда Сулеймана — последнего правителя Турфана. Перед каменным надгробьем — толстая, изъеденная временем дубина, вставленная в тяжелый каменный шар-подставку. Палка увенчана шапкой-грибом, обтянутым полуистлевшей кожей с остатками свисающих конских хвостов. Это буннук — символ княжеской власти. Когда-то такие бунчуки везли перед властителями, выступавшими в поход.
А во дворе гулко стучит движок электростанции, ослепительно вспыхивают лампы, и мы снимаем без малейших помех.
Мечеть постепенно заполняется. «Правоверные» охотно снимаются. Они прекрасно знают, что это для кино, и все же добросовестно бьют поклоны, перебирают пальцами четки и шепчут нараспев молитвы.
Огненные горы
Следующий маршрут нашего путешествия — к ущелью Ачик-Су, отделяющему Огненные горы от Турфанского оазиса. Проводник рассказывает, что горы богаты углем. Это неудивительно: в районе Турфана его много. Каменный уголь добывают на южных склонах Тянь-Шаня, выше Виноградной долины. А сейчас в горах Хояньшань найдена нефть.
