Отчего, ты думаешь, один охотник богатую добычу приносит, а другой — только нярки в лесу стопчет да крошни обдерет? Это ему Лесняк помогает. Только помощь оказывает он не всякому. Был в старину охотник манси, который ни разу не срубил дерева без нужды и не убил зверя без надобности. От великой любви к лесу сам научился он понимать язык зверей и деревьев. Они показали охотнику дорогу к домику Лесняка, и властелин тайги подарил ему волшебную веточку кедра. С тех пор исполнялось любое его желание. Только прошло немного времени, и загордился тот человек, жадным стал. Гордость и жадность всегда рядом ходят. Начал он зверя бить без счета и лес рубить для забавы, только чтобы силой своей людям похвастаться. Осерчал тогда Лесняк, забрал у охотника прутик волшебный и прилепил его к могучему кедру в чащобе. Так и живет там прутик по сей день. Еще не нашелся человек, который за свою любовь к лесу снова тот прутик получил бы.
Тихо шумел лес под ветром. Костер почти погас, только красными цветами пылали под золой угольки. Я слушал красивую сказку и думал о большой правде и мудрости жизни, открытой народу, который рождает эти замечательные истории.
Большая вода
Увалы, таежные дебри, глухомань... Далеко ведет нас нехоженая тропа. Несколько сот километров уже пройдено. Теперь мы на обратном пути.
Урсуй без устали учит меня охотничьим приметам, и я всякий раз поражаюсь его пристальному вниманию к живой природе, душевному пониманию всей жизни леса.
Проходим зарослями багульника. Тесно переплелись гибкие густозеленые ветви кустарника. Воздух напоен дурманящим, пряным ароматом. Звериная тропа идет почему-то в обход, а мы решаем сократить путь и двигаемся прямо через заросли. Мне попадается на глаза вмятина в земле. Наклоняюсь, разглядываю. Урсуй даже бровью не ведет, идет дальше.
— Чей это след? — спрашиваю охотника.
— Ничей. Здесь зверь не ходит.
— Почему?
— Скоро сам поймешь.
Вот и весь разговор. Уверенность Урсуя мне непонятна.
Через полчаса начинает отчаянно болеть голова. Дурманящий запах багульника... Теперь понимаю, почему звериная тропка шла в обход зарослей, почему охотник так твердо был уверен, что здесь нельзя встретить звериный след.
В другой раз нашел кедровую шишку. В ней оставалось всего несколько орехов. Остальные были вышелушены кедровкой. Урсуй с улыбкой наблюдал, как я выковыривал их ножом.
— Зря, парень, стараешься.
Все орехи оказались пустыми, без ядра!
