Меланезийцы работают на плантациях кокосов и какао, служат шоферами, грузчиками в порту, домашней прислугой. Но за равный труд они получают в 3—4 раза меньше, чем белые. После 11 часов вечера меланезиец, если только он не домашний слуга, не имеет права находиться на улице; в некоторые магазины черным вход воспрещен. Средние школы — формально смешанного типа. Но меланезийцу попасть в школу, а главное — удержаться в ней, чрезвычайно трудно: слишком высока плата за обучение.
Очень немногие из меланезийцев получают специальное образование. Но и те, кому удастся это сделать, живут гораздо хуже, чем белые. Однажды мы посетили вулканологическую и сейсмическую станцию, на которой ведутся постоянные наблюдения за действующим вулканом Матупи. Там мы разговорились с молодым меланезийцем. Его зовут Даниель. Наш новый знакомый окончил специальную школу и теперь работает на станции наблюдателем. Внешне Даниель отличается от остальных меланезийцев только тем, что у него в густой шапке волос спрятан карандаш, а в набедренной повязке — записная книжка.
Мы спросили, сколько он зарабатывает.
— О, неплохо. Пять фунтов в месяц. Но если бы я был белым, то получал бы восемнадцать-двадцать. Извините меня, я сейчас освобожусь, только проведу наблюдения, — добавил он и стал быстро взбираться по внешнему почти голому склону вулкана.
Мы последовали за ним. На внутренних стенках кратера были видны громадные скопления чистой кристаллической серы, а из жерла фонтанировала горячая вода и выходили газы. Даниель быстро закончил работу, и мы стали спускаться вниз.
Обратный путь был не из приятных. Мы осторожно и очень неуверенно шли по острым каменистым выступам. Даниель, улыбаясь, спокойно шел впереди, не обращая никакого внимания на неровности.
— Неужели вам не больно ходить босиком? — спросили мы.
— Я привык. К тому же обувь стоит три-четыре фунта. Вот и приходится ходить босиком иногда даже по еще не остывшей лаве.
— Какие у вас перспективы на будущее? Он пожал плечами.
— Никаких. Я знаю, что наукой мне заниматься не дадут. Если ничего не изменится... — добавил он.
Наступил вечер, и нам пришлось гулять по совершенно темным улицам — в городе нет освещения. Местные жители рассказали нам, что почти ежедневные колебания почвы и подземные толчки не позволяют установить столбы для уличного освещения; именно поэтому в Рабауле отсутствует и городской водопровод. Приходится собирать дождевую воду в цистерны, которые стоят около каждого дома.
