Взревев мотором, «плимут» выскочил на открытое пространство. Вот пройдено тридцать, сорок, пятьдесят метров, и только тогда охранники, раскусив замысел друзей, открыли огонь по машине. Но было уже поздно. Автомобиль вплотную подлетел к дому. В ту же секунду, распахнув обе дверцы, юноши быстрее молнии бросились под арку здания, из которого по ним продолжали вести огонь. Под аркой была мертвая зона, недоступная для обстрела. На другой стороне площади, за укрытиями, сотни людей с тревогой наблюдали за действиями отважных. А Панчо и Освальдо, прижимаясь к асфальту, ползли вдоль цоколя дома все дальше и дальше от машины. Тоненькая струйка дыма по-прежнему лениво ползла из открытой дверцы «плимута». Последние секунды. Страшный взрыв потряс воздух, черные клубы заволокли площадь. Громовое «вива!» было как бы эхом взрыва, и человеческая лавина хлынула вперед.
Почти четверть передней стены обрушилась от взрывной волны, в образовавшийся пролом устремились патриоты. Не прошло и получаса, как все было кончено. Последний оплот сторонников тирании Переса Хименеса пал. И последней ее жертвой был в тот день негр Панчо.
Освальдо опустился на колени у тела друга. Скупая слеза медленно скатилась по щеке и упала на окровавленную рубашку...
Погибшим были отданы воинские почести. Когда над братской могилой отгремел траурный залп, к Освальдо подошел один из участников штурма.
— Ты хорошо знал Панчо?
— Да, — ответил Освальдо.
— У него есть родители?
— Нет, а что тебе нужно?
— Вот его бумажник, записная книжка, мундштук. Может быть, передашь родственникам.
И парень протянул Освальдо завернутые в носовой платок вещи.
«Вот все, что осталось от Панчо, — подумал Освальдо. — Никогда, никогда не будет у меня такого друга. И как я мог обижаться на его шутки, когда он называл меня племянником диктатора».
...Освальдо исполнилось девять лет, когда мать привела его в лавку к зеленщику. Здесь малыш проработал два года у овощемойки. За это время некий подполковник Перес Хименес дважды, в 1947 и 1948 годах, организовал заговоры против избранного народом правительства Ромуло Гальегоса. Затем Перес Хименес с благословения нефтяных магнатов США был назначен министром обороны и членом военной хунты Соединенных Штатов Венесуэлы (Таково было полное название Венесуэлы вплоть до 1958 года. Знаменательно, что одним из первых декретов революционной хунты, пришедшей к власти в результате народного восстания против диктатуры Хименеса, было решено изменить название страны и впредь называть ее не «Соединенные Штаты Венесуэлы», а «Республика Венесуэла».).
