Исследователи северо-западной Австралии в середине прошлого века, разумеется, и не подозревали о существовании троп, которые аборигены называли «дорогами предков». Экспедиции начинались в Перте, он был основан в 1829 году, и шли на север вдоль Индийского океана к берегам Тиморского моря. Даже сегодня некоторые участки здешней береговой линии принадлежат к числу красивейших побережий на свете и выглядят нетронутыми, лишь кое-где попадаются разрозненные поселения и городки вроде порта Дампир, где корабли принимают на борт руду и минералы, или Порт-Хендленда в Пил-баре. А дальше к северу лежит Брум — центр торговли жемчугом и мекка современных отпускников.
Первые исследователи пробирались в глубь суши по труднопроходимой местности, какой не найти, пожалуй, больше нигде в мире. Неудивительно, что кочевники-аборигены подняли на копья не один десяток белых. Но первопроходцев было уже не остановить, потому что они пришли сюда жить, а не только изучать.
Один из них, Джеймс Мартин, в 1863 году произвел разведку побережья Кимберли. Увы, этот горе-первопроходец объявил здешние места удобными для лесоводства, богатыми влагой и травостоями. Хлынувшие сюда поселенцы быстро обнаружили, что тропический климат и растительность не подходят овцам. Три первых поселения пришлось покинуть, хотя впоследствии и обнаружилось, что некоторые районы Кимберли хороши не только для овцеводства, но и для выпаса крупного рогатого скота, равно как и для земледелия.
В 70 —80-е годы прошлого века вдоль побережий Пилбары и Кимберли стали появляться маленькие городки. Тут запасались всем необходимым пастухи, гнавшие гурты и стада на сотни миль в глубь суши. Это позволяло им безвозмездно получать земельные наделы от правительства, заинтересованного в освоении здешней terra incognita.
В шестидесятых годах нашего столетия началось строительство большой оросительной системы, и, несмотря на колоссальные трудности, северо-восток Кимберли превратился в истинный рай. Рукотворное озеро Аргайл, куда в сезон дождей изливаются воды реки Орд, занимает площадь в девять раз большую, чем гавань Сиднея, но это водохранилище затопляет сотни квадратных миль земли, на которой прежде размещались скотоводческие фермы...
«Этот бык с диким взглядом, по-видимому, невзлюбил меня,— вспоминает Харви Арден.— Казалось, его дрожащие ноздри вот-вот извергнут дым. Бык в ярости тряс изогнутыми рогами в фут длиной. Я предусмотрительно схватился за кронштейн в салоне маленького вездехода «судзуки», а тонна кимберлийской говядины дергалась под бампером, норовя скинуть машину, а вместе с ней и меня, со своей ходившей ходуном спины».
