— Сайн байцгаана уу! — произнесла я традиционное приветствие, и хозяйка распахнула дверь юрты.
За двадцать полевых сезонов, проведенных в Монголии, таких ситуаций у меня было немало. Наверное, сотни. Сама работа этнографа — а я этнограф (профессия в нашей стране в значительной степени не востребованная и во все времена немодная) — предполагает, что при виде любой юрты я постараюсь в нее войти, завязать разговор с хозяевами и получить ответы на интересующие меня вопросы. Почти любой такой случайный контакт, любое знакомство себя оправдывают. Может быть, я и не узнаю каких-то сокровенных тайн — не каждый день они открываются даже специалисту,— но уж абсолютно точно пообщаюсь с представителями изучаемой мною монгольской культуры, а любой монгол — ее генетический носитель, хотя сам он, как правило, об этом не подозревает. Десятки поколений предков сформировали стереотип его поведения. Что бы он ни делал — садился, вставал, входил в юрту и выходил из нее, ел, пил, разговаривал с женой, детьми и гостями, здоровался и закуривал, садился на коня,— за каждым его поступком стоит многовековая культура народа. Но неважно, знает он об этом или не знает, хочет он того или нет,— он носитель этой культуры. Наблюдать за ним интересно, особенно если это можно сопоставить с сотней других подобных наблюдений и выявить типичное и не очень, общее и частное, характерное для какой-то определенной этнической группы, свое и чужое, заимствованное. А уж если перед тобой семья — муж, жена и несколько уже осмысливших свое присутствие на этой земле детишек. ...Этнограф! Не хлопай ушами, пей чай, смотри и слушай и только иногда задавай наводящие вопросы.
Мы вошли в юрту, обошли очаг по часовой стрелке (или, если угодно, по солнцу) и сели на полагающиеся нам — в данном типе культуры! — места. Традиционное деление юрты кочевника на правую — мужскую и левую — женскую половины предопределяет то место, которое занимает в юрте гость. При этом следует помнить, что право и лево монголы определяют, стоя лицом на юг. Мужчины проходят на мужскую половину, женщины — на женскую. Стариков и особо почетных гостей любого возраста приглашают пройти в «хоймор» — северную, противостоящую входу часть юрты, считающуюся наиболее социально значимой. Важным и пожилым гостям предлагают маленькие табуретки, гости попроще усаживаются прямо на постеленные на полу шкуры и войлочные подстилки.
Чабан Бата, его жена Оюунцэгэг и пятеро мал мала, Тэргуун с Мягмар на руках, Жаргал, Мэргэн, Очир, вслед за нами вошли в юрту, хозяева — степенно, с пониманием значимости момента — все-таки гости прибыли не простые, а иностранные,— дети шумно толкались, не скрывая своего любопытства. За маленьким столиком возле железной печки (они в ходу уже с начала века и заменили собою прежний очаг из камней и глины) допивали чай два молодых парня. Это их коней мы видели у коновязи. Они вежливо подождали, пока мы рассядемся, пока состоится традиционная акция знакомства, и только после этого поднялись, простились и двинулись далее в путь.
