Когда на рассвете 156-го дня плавания Василий Малыгин, давно забывший о милости божьей, увидел райские кущи Ост-Индии, он широко и истово перекрестился. Василий был счастлив ощутить под ногами твердую землю, забыть о бесконечной качке, не видеть страшную смерть своих товарищей от цинги и дизентерии, не чувствовать на губах постоянный привкус горькой морской воды.
«Диана» прибыла в тесный, закопченный порт Белаван, где ее с нетерпением ждали. Русские суда славились щедростью, и их всегда встречала толпа нищих и прокаженных. До города Дели (Сейчас этот город носит название Медан. Здесь и далее прим, автора.) Василия согласилась подвезти патрульная голландская служба, прослышав о его визите к русскому консулу — барону Кирнштейну. Барон, всегда готовый услужить законным властям, был известен толстым кошельком.
Он радушно встретил Василия, щедро оплатив его поездку. Опытный и ловкий дипломат, а также не менее ловкий делец, он гордился тем, что русские для него давно стали открытой книгой. «Огромный, сильный,— отметил про себя барон,— и, конечно, не обучен никакой дипломатии. Ну что за несуразный народ — еще империей себя величают, а попроси у такого последнюю рубаху — отдаст».
Барон решил уберечь себя от возможных неприятностей и предупредил Василия:
— Вы, голубчик, поаккуратней с голландскими чиновниками. Приходится считаться — как-никак правители. Колония, увы, их. Местные здесь — народ приветливый, хотя и примитивный. Ну, да сами все увидите. Пройдемте до гостиницы пешком,— предложил он,— здесь недалеко.
Улица, вернее неширокая дорога, была заполнена людьми. В деревянных колясках везли тех, кто побогаче. Барон объяснил, что «бечак» — самый распространенный транспорт в городе.
Кирнштейна многие приветствовали подобострастно, и лишь голландцы — их сразу можно было узнать по цвету кожи и надменным манерам — снисходительно кивали головами.
— Открою вам один секрет,— усмехнувшись, сказал Кирнштейн.— Белый цвет кожи просто магия для местных.
Я знал одного француза, который прожил в долг четыре года! И благодаря чему, вы думали?! Тому, что он — белый, а значит, «туан», господин!
По обочине близко друг к другу стояли небольшие дома, и казалось, все мужчины с утра вышли из дома и сели у дороги, чтобы встретить консула. «В малайских семьях, — рассказал Кирнштейн,— основную работу выполняют женщины, а мужчины в это время ведут долгие беседы и созерцают окружающий мир в ожидании войны или другого события, достойного мужчины».
