— Сколько стоит лук? — интересуюсь, указывая на здоровенный пучок, в котором явно не менее килограмма.
— Три рубля.
— ?!
— Не удивляйся. В Ташкенте сомы до сих пор называют рублями, — объясняет Рамазан. — Этот пучок стоит три сома триста российских рублей. Но рублей у тебя уже никто не возьмет. Хочешь что-то купить — иди в обменный пункт.
Два молодых узбека вкатывают на зеленую террасу тележку с огурцами.
— Откуда огурчики?
— Из Кашкадарьинской области. Каждый день привозим по две тонны.
— И успеваете продать?
— Конечно. Это же Чорсу. Сюда идет весь Ташкент.
Впрочем, сюда же едет весь Узбекистан. Хотя ташкентцы уверяют, что могли бы своими огородами обеспечить базар. И это не пустые слова: каждый кусочек городской земли, в каждом дворе, под каждым окном, даже в самом центре (не говоря уже об окраинах), используется под огород. Однако, конечно же, Чорсу этим не насытишь. Чорсу — это чрево двухмиллионной столицы и всего Узбекистана. Его площадь огромна — десять гектаров, и с верхней террасы видно, как внизу, на главной рыночной площади, волнуется безбрежный торговый океан...
Близится время обеда. Всюду предлагают и свежий плов, и жаркое-кавардак, и шашлык, и самсу, и вкуснейшую узбекскую кашу-горошницу... И мы идем к пекарям, чтобы купить к обеду свежий чурек. Пекарей на Чорсу добрая сотня, но самый вкусный хлеб, по общему мнению, у татарина Равшана.
— Любите торговать? — спрашиваю его.
— Конечно! — живо откликается Равшан.
— А почему именно хлебом?
— Очень выгодно. У меня семья десять человек, мы всегда пекли для себя — большая экономия. А когда разрешили иметь свое дело, я взял патент, поставил во дворе три тандыра и стал печь для всех. За день продаю 300-500 булок. Хороший базар — хорошая выручка. А ведь мой чурек дешевле, чем магазинный, да к тому же вкуснее и питательнее — в тесто молоко добавляем.
Чурек на Чорсу привозят, самсу — нежные, с хрустящей корочкой, мясные пирожки готовят тут же: бери с пылу, с жару. Мой коллега Виктор Брель подымается на печь и устремляет объектив в ее жаркое и бездонное чрево. Когда пламя уходит, оставив только жар, весь этот горячий глиняный колодец облепляют самсой. Работа как у сталеваров... Каждые 20 минут до 300 пирожков прямо из печи идут в продажу.
В переходе между торговыми залами сидят рыбаки. Каждый день приезжают из Чиназа, что на Сырдарье; привозят сазана, карася, судака. Это семейная артель: мужчины ловят рыбу, подвозят — женщины продают.
