Я забрался в самый дальний и темный угол, откуда можно было видеть все происходящее в зале, и принялся дожидаться Эль Осо. Как только он появился на пороге заведения в сопровождении какого-то мулата, наперерез ему бросился старичок Кондорито и что-то быстро-быстро заговорил, показывая рукой в мою сторону. Профессиональный стукач и здесь чисто сработал. Что ж, это мне только на руку, меньше всяких объяснений.
Эль Осо приблизился к моему столику и протянул огромную черную ручищу.
— А это Хота-Хота, мой компаньон, — представил он своего спутника-мулата.
Странное, на первый взгляд, имя происходило от названия первых букв распространенных испанских имен Хуан и Хосе, которые носил этот человек; инициалы его читались по-испански, как «хота-хота».
К цели моего визита Эль Осо отнесся довольно скептически:
— Зачем тебе соваться в эти дела?
Я продолжал настаивать (не мог же я сказать ему, что очерк о старателях заказал мне журнал «Вокруг света»), и он наконец согласился.
— У нас есть одна работающая группа на Куюни, и Хота-Хота как раз завтра туда летит, везет продукты и горючее. Он может взять тебя с собой, но раньше, чем через неделю ты оттуда не выберешься.
Я принялся было выяснять детали -что, где и когда, но Эль Осо оборвал меня, сказав, что все, что мне нужно, я увижу своими глазами, а лишнего мне знать не полагается. Узнал я только, что добираться надо сначала на вертолете, а затем на куриаре — долбленой индейской лодке. Договорились встретиться на другой день ровно в восемь утра на центральной площади поселка и с этим разошлись.
На следующее утро меня уже ждали. В углу площади притулился обшарпанный пикап, за рулем которого сидел сам Эль Осо. Рядом с ним занимал место мой новый знакомый Хота-Хота. В кузове пикапа стояли три железные бочки с соляркой, ведра с маслом, банки с керосином, мешки с продуктами и ящики с какими-то железками, скорее всего, запчастями для насосов.
Эль Осо осмотрел меня довольно критически. Особенно ему не понравился кофр с фотоаппаратурой и биноклем: «Игрушки эти придется оставить, нечего им там делать». Пришлось подчиниться. Мне дали полчаса на то, чтобы я оставил все ненужное. Человек, который согласился принять на хранение мои вещи, настойчиво отговаривал меня от затеи забраться подальше в сельву. Когда он приводил свои доводы, его голос неожиданно заглушил треск пролетающего прямо над нами вертолета, у которого на подвеске болтались три уже знакомых мне бочки. Заброска началась. Меня, правда, несколько насторожило, что вертолет летел не со стороны находившейся километрах в восьми к северу вертолетной площадки, а как бы вынырнул из глубины сельвы. По траектории его полета я пытался хотя бы приблизительно проследить направление, в котором должен быть находиться таинственный лагерь, но вертолет шел так низко, что через минуту его уже невозможно было разглядеть за кронами высоких деревьев.
