Естественно, юные, семнадцати-восемнадцатилетние организмы первокурсников еще плохо приспособлены к долгим официальным мероприятиям. Им приятнее заниматься своими нехитрыми делами: греться в жарких солнечных сентябрьских лучах на лестнице филологического факультета, лениво листая увесистые томики расписания, пить пиво на улице Либрерос, где раньше, как явствует из названия, торговали больше книгами, чем напитками. Кто-то еще толпился у окошка секретариата: несмотря на всю ученость экзаменаторов, ряд работ они так и не успели проверить, соответственно, десятки абитуриентов в первый учебный день еще не знали своей участи. Тут уж не до «прививок»…
Завтра все изменится. Неудачники этого сезона разъедутся по домам, везунчики начнут потихоньку втягиваться в водоворот обычных саламанкских забот. Главная из них, конечно, поиск жилья. Самая распространенная здесь форма студенческого бытия — снимать вскладчину квартиру на несколько человек. Половина города живет на доходы от сдачи внаем жилья близ университетских корпусов. Средняя цена за комнату в такой «коммуналке» — 150 евро в месяц, что в пять-шесть раз дешевле, чем в «законном» общежитии. Выбор, как говорится, очевиден.
Впрочем, не пустеют и общаги — родители побогаче предпочитают, чтобы их неоперившиеся дочери и сыновья находились под постоянным надзором администрации, мало ли что. Правда, допускаются к проживанию в домах, принадлежащих университету, — за большие деньги — только те, кто хорошо учится. Эти «богатенькие ботаники» и заполняют все 520 мест в длинных узких строениях, которые, между прочим, до сих пор делятся на женские и мужские для поддержания иллюзии «нравственной чистоты» (опять-таки типично испанский «рудимент», замешанный на лукавстве, уважении к чужому личному пространству и безобидном ханжестве).
Как правило, почтенные отцы и матери каждый сентябрь сами наблюдают за вселением своих чад в храм знаний, после чего, успокоенные, уезжают, не подозревая, какое испытание ожидает новоселов уже через пару суток. Неофициальное посвящение в студенты по-саламанкски — это не шутки. Старшекурсники обходятся с салагами разве что чуть мягче армейских «дедов»…
...На Центральной площади большая группа девиц производила какие-то необыкновенно шумные ритуальные действия. Я протиснулась в середину, схватила одну из них за рукав и «потребовала объяснений». Девушке, видимо, давно не терпелось их кому-нибудь дать, потому что она очень обрадовалась и тут же возопила: «Всем построиться! Эта сеньорита — журналист, представьтесь по форме!» И, к моему удивлению, примерно половина девиц действительно встали во фрунт. По очереди, делая шаг вперед, каждая докладывала: я, нижайшая и глупейшая студентка имярек (следует факультет и прозвище), не смею ослушаться старшей, а если осмелюсь… — далее следует перечисление кар, которые присягающая призывает на свою голову в этом страшном случае. Вторая половина барышень — лет на пять повзрослее — со строгим видом наблюдали.
