— Тот же человек. Он сказал, что у него не очень-то хорошо получилось.
— Да уж, можно было сделать и получше, — согласился Николсон. — Но все еще поправимо.
— Это ужасно! — Ее голос сорвался. — Я знаю, что это ужасно. — Она несколько секунд не отрывала глаз от пола, затем храбро посмотрела на Николсона и попыталась улыбнуться. Это была не слишком счастливая улыбка. — Грубовато меня заштопали.
— Как сказать. — Николсон указал в сторону второго механика. — Вот старого брюзгу Уилли такой шрам даже украсил бы. Но вы женщина. — Он немного помолчал, изучающе глядя на девушку, и продолжил тихим голосом:
— Я думаю, вы более чем красивы, мисс Драхманн, — вы прекрасны. И на вас это выглядит ужасно, простите уж за откровенность. Вы должны отправиться в Англию, — отрезал он.
— В Англию? — Ее высокие скулы покрылись пятнами.
— Я не понимаю.
— Да, в Англию. Я абсолютно уверен, что в этой части света не найдешь достаточно квалифицированных специалистов по пластической хирургии. В Англии же двое или трое таковых имеются, — не думаю, чтобы их было больше. Они могут залатать этот шрам так....
Он резко оборвал свою речь, ибо клаксон над его головой разразился внезапным настойчивым звоном, разбившимся на два длинных и один короткий, означавшие сигнал бедствия. Николсон первым вылетел из комнаты, ощущая дыхание Файндхорна за спиной.
На севере и востоке гром глухо раскатывался вдоль далекого горизонта, сопровождая прерывистые вспышки молний, озарявшие пролив Райо и внутренний вихрь тайфуна. Над головой неслись лавинами тучи, едва различимые на темном небе, роняя первые огромные тяжелые капли дождя, разбивавшиеся о крышу рулевой рубки так гулко и размеренно, что их можно было сосчитать. На юге и западе, однако, не было ни дождя, ни грома, — лишь редкое сверкание молнии робко и кратковременно разрывало небо над далекими островами, после которого мрак казался еще более непроницаемым. Впрочем, не таким уж и непроницаемым: в пятый раз за последние две минуты наблюдатели на капитанском мостике «Виромы», положив локти на ветровой щит и крепко прижав бинокли к напряженным глазам, выхватывали из темноты один и тот же сигнал, мигавший на юго-западе: серии приблизительно из шести вспышек, очень слабых и длившихся в общей сложности не более десяти секунд.
— Двадцать пять право руля на этот раз, — пробормотал Николсон, — и опять все сначала. Я бы сказал, что положение этого «нечто» стационарно, сэр.
