— Татьяна Сергеевна, а какова технология создания скульптурных реконструкций?
— Вначале, как вы уже видели раньше, я восстанавливаю профиль — воссоздаю нос и очертания лица. Нашими экспедициями сделаны тысячи промеров (при помощи ультразвукового сканера) представителей всех национальных групп нашей страны, и на этой основе разработаны стандарты толщины лицевых тканей. Они позволяют производить максимально точную реконструкцию. Важно и то, что мы давно уже работаем с живыми людьми, в отличие от зарубежных исследователей, ведь посмертное опадание тканей не позволяет получить прижизненную, «живую» реконструкцию...
— И вот, подготовка закончена...
— Делаем копию черепа, на ней восстанавливаем формирующие овал лица жевательные мышцы; на поверхность кости наносится тонкая сетка пластилиновых гребней, соответствующих толщине тканей, промежутки между ними тоже заполняются пластилином — так создается поверхность лица. Затем — воссоздаем глаза, нос, рот. Разрез глаза определяется линией, соединяющей точки прикрепления внутренних и наружных связок век. Ширина носа в среднем равна расстоянию между альвеолярными выступами клыков. Высота чувствительной, окрашенной части губ определяется высотой резцов. Пожалуй, лишь форма ушей вызывает некоторые затруднения, хотя их размеры и даже степень оттопыренности мы можем легко установить.
— Вы ведь с экспедицией на Укоке работали с самого начала?
— Да, а Молодина так я лет двадцать знаю. Мы с ним давно сотрудничаем.
— Тогда, вероятно, вы можете сказать, что же это были за люди, укокские пазырыкцы?
— Они были довольно рослые, крепкошеие, крупноголовые; для их лиц были характерны высокие носы, четко оформленные, угловатые подбородки (нижние челюсти у них крепкие), глубокие глазницы. Часто встречалось раннее окостенение позвонков, затруднявшее движение головы: оно приводило к «надменной» осанке, как, например, у Ивана Грозного — это связано, вероятно, с питанием. Мужчины, возможно стриглись «под горшок», женщины — носили косы...
После встречи с «принцессой» в лаборатории я решил, что пазырыкская тема для меня завершена. И вдруг — сюрприз, письмо из Новосибирска. Оказывается, после моей летней поездки на Укок, в урочище Бертек, в одном из новых курганов (Верх-Кальджин-2), оказавшемся неразграбленным и с мерзлотой, обнаружили костяк знатного пазырыкского воина в войлочном шлеме, сурковой шубе и красных штанах; покоился он на деревянном ложе. Это была уже вторая такая «одетая» находка на Укоке, помимо мумии. Кстати, предыдущим штанам один японский исследователь посвятил целую научную статью, так что теперь, видать, ему придется писать новую. Найденная одежда сейчас реставрируется в мастерских Института археологии и истории в Новосибирске. И ей Богу, я бы с удовольствием взглянул на результаты!
