Пошли искать с Валерой и Ильей офис регаты. Разыскали эту контору на 21-м этаже огромного здания. Сидит в большой комнате два десятка парней и девчонок за компьютерами, бумажки перекладывают. Объяснили, зачем пожаловали, но в компьютере сведений о «Магнитке» не оказалось.
— Что делать? Кто может нам помочь?
— Не знаем. Участники, пославшие заявки, занесены в компьютер.
Все улыбаются, все приветливы, еще раз «вытащили» на дисплей пришедшие русские яхты. Их всего-то две, хотя заявки посылал добрый десяток, но нас там нет.
— Скоро придет адмирал, он может решить любой вопрос, подождите, пожалуйста.
Через полчаса подходит к нам двухметровый загорелый лысый янки. Вид суровый.
— Документы в Мадрид посылали?
— Посылали, — говорю. И даже
квитанцию об отправке показываю.
Проверили еще раз на компьютере и в каких-то амбарных толстых книгах — пусто.
— Плохо ваша русская почта работает, ничего не приходило. Подождите, разберемся. Заполните пока бланки...
Через час адмирал торжественно пожал руку: «Все о"кей! Мы вас включаем в состав участников». Подвел к карте, показал, где парад, где мы должны быть перед началом и за кем идти. Тут же подошла девушка и, очаровательно улыбаясь, вручила мне флаг, вымпел, капитанскую книгу, памятную медаль и прочие атрибуты участников. Я встретил ее потом на брифинге и поинтересовался у
знакомого капитана, кто это такая? Оказалось — известная миллионерша, любительница парусного спорта, пожертвовала очень крупную сумму на проведение регаты. Память у нее превосходная, узнавала меня ив Бостоне и в Ливерпуле...
У меня камень с души свалился. Наконец-то мы догнали регату, являемся полноправными ее участниками.
Но рано было радоваться, ночью наше путешествие могло оборваться. Выручила крепкая магнитогорская сталь. Легли мы поздно и, замученные вереницей дел и событий, сразу уснули. Ночью лодку потряс страшный удар, меня выбросило из койки. Слышу дикий крик Лукина: «Тонем! Режь ремни! Плоты — за борт!» Пулей вылетел на палубу. Первым делом глянул в кокпит. Сын устроился там спать. Слава Богу, живой. Бросился к Валере: «Ты с ума сошел! Какие плоты? Мы же стоим у пирса!» Оказывается, в нас врезалась огромная баржа, которую толкал буксир. Стояночный огонь у нас горел, но капитан то ли не заметил, то ли просто зевнул. Валера крепко спал, и ему показалось, что мы еще в океане и получили огромную пробоину. Американец тоже испугался, причалил к стенке, пришел разбираться. Стали осматривать повреждения. Поразительно, но ничего страшного. Немного помят борт, содрана краска, погнули пару стоек ограждения. Нас спас прочный стальной корпус. Будь лодка пластмассовой или деревянной — остались бы одни обломки. Принесся перепутанный капитан с польской яхты, его разбудил грохот. Глянул и ахнул: «Если бы меня так ударили, уже были бы на дне Гудзона».
