Я осматриваю свои пожитки и решаю выбросить в море все ненужное. С собой возьму лишь самое необходимое, и главное — аптечку первой помощи...
Каждая набегающая волна приносит новые звуки. Ррр-ры-ы... Ррр-ры-ы... Рокот все нарастает. Господи, так ведь это же моторная лодка! Шум приближается со стороны острова — мотор рокочет в каких-нибудь двух-трех сотнях ярдов. Не успеваю я это осознать, как впереди, прямо по курсу, из волн выныривает остроносый баркас. Он несется против волны, то взлетая на гребень, то обрушиваясь вниз в ореоле брызг и пены. Потом снова взбирается на волну и скользит, лавируя и подходя все ближе. Я вижу — лодка небольшая, метров шесть в длину, сделана из грубой древесины и выкрашена белой краской, с зеленой полосой вдоль борта. Три темнокожих человека настороженно глядят в мою сторону. Я вскакиваю на ноги, машу им руками и что есть силы кричу: «Привет!» Они слышат меня и машут в ответ. Господи, неужели я спасен! Не могу в это поверить, просто не могу... У двоих, сидящих в лодке, кожа цвета красного дерева, у третьего — цвета шоколада. Человек за рулем — в широкополой соломенной шляпе, которую того и гляди сорвет ветром, расстегнутая ковбойка развевается сзади, точно флаг. Баркас сбавляет ход и останавливается. Все трое примерно с меня ростом; они что-то кричат друг дружке на непонятном языке. Их речь кажется мне мало похожей на человеческую. Еще бы, ведь я почти три месяца не видел и не слышал людей.
— Испанцы? — кричу им.
— Нет, нет! — слышу в ответ. И еще что-то.
Parlez-vous francais? (Вы говорите по-французски?) — спрашиваю. Но ответных слов разобрать не могу — люди в лодке орут в один голос. Показываю рукой в сторону земли и спрашиваю по-другому: — Что это за острова?
— А-а-а! — похоже, они наконец поняли. — Гваделупа, Гваделупа.
Говорят по-французски, однако никогда прежде не доводилось мне слышать столь ужасное произношение. Позже я узнал, что спасители мои — креолы и разговаривают на странном наречии, смеси французского с китайским. Самый черный из них, как оказалось, говорит по-английски, но с сильным креольским акцентом.
Наши суденышки пляшут на волнах в сотне метров друг от друга. После недолгого молчания креолы спрашивают:
— Эй, приятель, ты что здесь забыл? Ловишь что-нибудь?
— Я болтаюсь в океане уже семьдесят шесть дней.
Они переглядываются и о чем-то спорят. «Наверно, не верят», — думаю про себя.
— И хочешь добраться до нашего острова?
