— Газоза... Газоза...
Газоза — это сладкая газированная вода. Запросишь, когда стоишь на шоссе под открытым солнцем в полной амуниции да еще охраняешь такой ответственный объект, как президентский дворец.
Он возвышается на холме, склоны которого обложены металлическими пластинками, похожими на зеленую черепицу. Длинные марши лестницы, торжественный вход... А под откосами холма — большая помойка, толпа людей, штурмующих автобус...
И такая же толпа — на пляже, возле яхт-клуба. Здесь мир делится на мир-до-забора и на мир-за-забором. До забора — грязный базарчик, запах жареной рыбы, те же полуголые мальчишки, протягивающие руки: «Амигу!» Это территория для всех. У забора стоит часовой: он проверяет пропуска «в рай»; они есть только у владельцев яхт, стоящих на приколе в яхт-клубе. Там, за забором, — публика, которую не увидишь в обычный день на улицах Луанды. Она скрывается за стеклами своих «ниссанов» и «вольво», за стеклянными дверями банков, офисов, компаний. Это — бизнесмены, правительственные чиновники, дипломаты. Белые, черные, светло-шоколадные красивые холеные люди. Они садятся в свои яхты, и рабочие-ангольцы тянут по рельсам яхты к воде. Из воды яхты вытягивает трактор. Здесь, за забором, не слышно криков и шума — здесь чистота, порядок и спокойствие.
Яхты уходят в сторону острова — там дачи под пальмами и желтый окоем песка, или еще дальше — к большой косе, к полуострову Мусулу, туда, где, окруженная тропической зеленью, стоит маленькая розовая церковь, где хорошо ловится на спиннинг рыба, а мимо проплывают лодки с застывшими, как бронзовые изваяния, фигурами рыбаков с шестами в руках...
Мы чаще всего ездили купаться на 31-й километр. В береговых мангровых зарослях ребята из «Юралекса» установили длинный стол, соорудили навес из парашютного шелка, покрытый для маскировки зелеными ленточками материи, повесили широкий гамак и вбили шест с красным флажком. По субботам и воскресеньям сюда приезжали все, кто был свободен, и, конечно, с детьми. Мы качались в теплых океанских волнах, терли песком жгучие укусы медуз, собирали раковины, варили уху — и всем было хорошо. И все забывали в эти дни, кто водитель автобуса или вице-президент, кто из России, а кто из Белоруссии или с Украины... И трогались машины все разом, одна за другой, а самая сильная «ниссан-террано», Юрина, — последней.
Когда наш пикник в мангровых зарослях подходил к концу, бесшумно появлялся высокий анголец из соседней деревни, получал банку пива или кока-колы и заверял, что все будет в порядке. Это означало, что все оставшееся угощение, аккуратно собранное женщинами, будет с благодарностью принято, а взамен — место пикника в целости, чистоте и сохранности будет ждать гостей...
