— Почему тебя все зовут Железная Рука? У тебя крепкие пальцы, но их прикосновение нежное, как у женщины. Никогда раньше мужские пальцы не казались мне такими мягкими. Наоборот, чаще они причиняли боль.
Я сжал свой кулак и уныло посмотрел на него — он был похож на узловатый железный молоток. Она дотронулась до моих пальцев.
— Все зависит от того, какие чувства управляют рукой, — ответил я. — Ни один мужчина, с кем мне приходилось драться, не считал, что у меня нежные кулаки. Но я хочу причинять боль только врагам, а не тебе.
Ее глаза загорелись.
— Ты не хотел бы причинить мне боль? Почему?
Абсурдность вопроса лишила меня дара речи.
Глава VII
Сразу после восхода солнца мы направились в сторону Котха и дали изрядный крюк на запад, огибая дьявольский город, откуда едва унесли ноги. Стояла сильная жара. Поначалу, правда, дул легкий утренний ветерок, затем он стих, и воздух стал неподвижен. Безоблачное, как всегда, небо было тускло-медноватого оттенка. Эльта озабоченно посматривала на него и на мой вопрос ответила, что опасается бури. Я полагал, что погода на равнинах всегда должна быть ясной, тихой и жаркой, а на Холмах — ясной, ветреной и холодной. Бури не входили в мои расчеты.
Животные, встречаемые по пути, похоже, разделяли тревогу Эльты. Мы шли краем леса — Эльта наотрез отказалась пересекать его, пока не пройдет буря. Как и большинство обитателей равнин, она испытывала инстинктивное недоверие к густым лесам. Пробираясь по травянистой, пересеченной холмами местности, мы видели беспорядочно двигавшиеся стада животных. Мимо пронеслось стадо прыгающих свиней, гигантскими скачками взрывая землю. На нас с ревом выскочил лев, но, опустив массивную голову, быстро скрылся в высокой траве.
Безуспешно пытался я отыскать на небе хоть какие-то тучи — их не было. Медноватый оттенок над горизонтом густел, постепенно окрашивая весь небосклон в тускло бронзовый, а затем почти черный цвет. Солнце едва тлело на сумеречном небосводе, как накрытый чадрой факел, а потом и вовсе исчезло. На мгновение в небе завис осязаемый мрак, затем он обрушился вниз, погрузив мир в полную черноту, сквозь которую не разглядеть ни солнца, ни луны, да и вообще ничего вокруг. Я никогда не думал, что может быть столь непроницаемая темнота. Казалось, что я ослеп и бестелесным духом бреду во тьме, если бы не шуршание травы под ногами и не теплое мягкое тело прижавшейся ко мне Эльты. Я начал опасаться, что мы упадем в реку или случайно наткнемся на такого же ослепшего зверя и станем его добычей.
