Саша голову закинул назад, чтобы в лицо ей посмотреть.
— Да? — спросил он, поддразнивая. — Не такая маленькая?
Настя склонилась к его лицу, чтобы поцеловать, и волосы упали вперед, накрывая Аверина каштановой волной.
— Маркелов тот ещё тип, — сказал Саша, когда Настя отстранилась и прервала поцелуй. А она от его слов насторожилась.
— Почему ты так говоришь?
— Да потому что так оно и есть. Одно слово — москвич. В нём хитрости больше, чем живого веса.
Настя усмехнулась, правда, совсем не весело.
— Он учится на юриста.
— Вот, самое ему там место. Без мыла куда угодно влезет.
Что-то совсем не по себе стало, и Солнцева решила, что пора менять тему разговора. Почему они вообще в постели про Сергея говорят? Это как-то неправильно.
— Расскажи мне, что у тебя на работе, — попросила она. — Почему ты так долго не приезжал?
— Я же сказал, чтобы ты поскучала как следует, — Аверин снова рассмеялся. Сигарету затушил, потом руку к Настиному лицу поднял и по щеке погладил. — Солнышко моё. Я тоже скучал.
Настя покрепче его обняла, но пришлось оторваться от любимого, занавеску чуть отдёрнула, когда за окном послышались громкие голоса и свист.
— Сань!
— Всё, никакого покоя теперь не будет, — пожаловалась она. — Всем ты нужен.
— Точно, всем я нужен, — с удовольствием подтвердил Аверин, и с постели поднялся. Настя сразу на себя одеяло натянула, с сожалением наблюдая, как он одевается. Только протянула жалобно:
— Саш.
Он вернулся к ней, но всего на несколько мгновений. Подбородок приподнял пальцем и поцеловал в губы.
— Не хмурься. Пойдём, прогуляемся. У нас вся ночь впереди.
В прихожей, собираясь уходить, встретились с матерью Александра. Настя будущей родственнице бодро улыбнулась и даже задержалась с ней, обсуждая долгое отсутствие любимого сына и жениха. Сашка уже вышел на улицу, Настя в кухонное окно видела, как он за руку с друзьями здоровается, а потом принялась помогать Людмиле Геннадьевне продукты в холодильник убирать, попутно с ней беседуя.
— Тебе не кажется, что он похудел? — спросила та, а Настя с готовностью кивнула.
— Да, но он клянется, что питается нормально.
— Ой, знаю я, чем они там питаются! Десять мужиков! На одних бутербродах и лапше этой ужасной. Настюш, ты бы с ним поговорила. Пусть здесь уже работу ищет.
— Да он ищет, тётя Люд, но… — Настя только руками развела. — Здесь столько платить не будут, а Сашку это уже не устраивает.
— Не знаю. — Она у стола остановилась, и руку в бок уперла, призадумавшись. — Может, и правда, вам лучше уехать отсюда? В Москве всё работы побольше.
