Атмосфера в комнате словно сгустилась, а для нее это очень опасно.
— О, в этом нет нужды, — сухо обронила она.
— Уверена? Я вполне могу сделать это за тебя и не против встать для этого на колени.
Ну да, чтобы без помех рассматривать ее голые ноги под халатом!
— Когда-нибудь вы встанете передо мной на колени и станете почитать как свою принцессу. А также горько пожалеете о таком со мной обращении!
В ответ на это он хмыкнул и швырнул ее башмаки на диван, а сам сбросил пальто и мундир, оставшись в рубашке и лосинах. Означает ли это, что на сегодня его служба закончена? Это явно не тот человек, который запер дверь ее камеры! Неплохо бы, если они смогут все начать сначала, но вряд ли это возможно... А вдруг?!
— В моей сумочке есть пистолет, который стреляет перцем. Это на случай, если вы его еще не нашли.
— Нашел.
Вот тебе и оливковая ветвь...
Она подавила порыв проверить сумочку и посмотреть, конфисковал ли он деньги, и, подойдя к дивану, уселась и стала обуваться. В башмаки были втиснуты чулки. Она сняла их, пока не успели промокнуть от пота, поэтому сейчас повернулась спиной к капитану и натянула все разом. О Господи, носить башмаки с халатом — это еще хуже! Можно ли выглядеть более смехотворно?!
Ее уверенность потерпела сокрушительное поражение. Повернувшись, она увидела, что он сидит за обеденным столом. Он с улыбкой показал ей на стоявший рядом стул. Такой учтивый жест казался совершенно невероятным в этой ситуации, которая сама по себе никоим образом не была мирной.
Прежде чем она подошла к столу, в комнате появился Борис с двумя тарелками супа и фонарем под глазом. Возможно, это он упал на кухне с таким грохотом?
Борис покаянно уставился на нее и с размаху упал на колени, каким-то образом ухитрившись не расплескать суп.
— Клянусь, госпожа, я беспокоился, что вы замерзнете, и поэтому принес жаровню. В той комнате даже летом холодно!
— Она не желает слышать россказни о том, какой ты идиот! — рявкнул Кристоф.
Это верно, но можно сыграть на чувстве вины Бориса.
— Вы заслужите прощение, если найдете прачку, которая могла бы выстирать мою одежду, — предложила она.
— Я сам все выстираю.
— Нет, женщина...
— Для меня большая честь сделать это самому.
Алана сдалась и сухо кивнула. Но как только Борис поставил тарелки на стол и вышел, сказала капитану:
— Вовсе не обязательно было бить его.
— Обязательно!
— Всего этого не случилось бы, не вздумай вы запереть меня в камере! Так что попытайтесь поставить фонарь себе!
